Мотька тоже напялила юбку с блузкой.

— А как же кепочка? Она сюда не пойдет!

— Не надо никаких кепочек. Это вы еще успеете! Очки! Да, можно очки! Они вас совершенно изменят. Вот, возьмите мои старые!

— Но мы же в них ничего не увидим, только голова закружится, — заявила Матильда. — Уж лучше темные надеть!

— Тоже верно! О! Вид у вас, надо сказать, причудливый. Но зато совсем-совсем другой. Вальчик вас ни за что не узнает.

— А ты? — спросила я. — Тебе ведь тоже надо что-то изменить.

— А я как раз надену красный кепарик и другие очки! И кожаную куртку!

— Не запаришься?

— Пар костей не ломит!

Взглянув на часы, мы поняли, что купаться нам сегодня уже не успеть. Слишком долго мы провозились с юбками. А завтра мы едем в Иерусалим. Когда еще теперь мы искупаемся, ведь в понедельник у нас встреча с Курицей…

В четверть восьмого мы были на Рамбаме, в половине восьмого появился бледный, как смерть, Арье. Окинув взглядом кафе, он сел за столик. Мы тут же устроились по соседству. Минут через десять появился Вальчик в сопровождении какого-то детины довольно устрашающего вида.

— Шалом, Арье!

— Шалом! — мрачно ответил тот и, кажется, побледнел еще больше.

— Вот, познакомься, это мой кореш, Витек.

Арье молча кивнул. Вальчик и его кореш уселись за столик.

— Витек, будь другом, принеси пивка на всех и закажи чего нибудь пожрать.

Витек отошел к стойке.

— Ну что, Арье, скажешь?

— Вот, возьми! — И Арье выложил на столик толстый конверт.

— Неужели собрал?

— Здесь семь тысяч. Еще три отдам в среду.

Вальчик заглянул в конверт.

— Семь тысяч всего? Так не пойдет. Мое слово твердое. Значит, во вторник полетишь в Москву. Все, эти бабки я забираю, а три штуки отработаешь, и тогда мы в расчете!

— Но ведь ты говорил, если я полечу, ты долг простишь, а теперь и деньги забираешь, и я еще лететь должен? — задохнулся Арье. — И это называется твое слово твердое?

— Ты свои семь штук получишь назад, когда из Москвы вернешься.

— А почему я должен тебе верить? Тут к столику вернулся Витек.

— Что тебе еще остается? — ухмыльнулся Вальчик.

Кажется, я еще никогда в жизни ни к кому не испытывала такой ненависти!

— Значит так, Арье, — начал Вальчик немного погодя. — Завтра с утречка Витек за тобой зайдет, отправитесь вместе в Эль Аль, закажете билет и визу, Витек за все заплатит. Товар получишь перед самым отлетом. В Москве тебя встретят. Потусуйся там дня три и возвращайся. На обратном пути захватишь с собой еще одну махонькую посылочку, и мы в расчете! Да не дрожи! На тебя никто и внимания не обратит. Я уж давно понял: чем занюханнее курьер, тем легче через таможню проходит. А уж тут, в вашем жидовском государстве, тебе и вовсе бояться нечего, у вас таможня нестрашная.

— Это ты так думаешь.

— Не думаю, а знаю. Они все больше бомбы ищут, а мы с бомбами дела не имеем. Мы люди мирные!

— А что будет с деньгами? — мертвым голосом спросил Арье. — Я ведь их занял где только мог.

— Получишь назад, когда вернешься, я уже сказал.

— А что мне везти-то?

— Зачем тебе раньше времени это знать? Туда одно повезешь, назад — другое!

— Эх, Валентин, нарвешься ты рано или поздно, замочат тебя за твое гадство!