Зато теперь все слова кончились.

Я молча смотрела на босса, а он так же молча пил свой кофе, словно выскакивающие. И это молчание затягивалось, становилось неловким. Надо что-то сказать. Вот только что? В голове не было ни одной внятной мысли, кроме панической: «Так слышал или нет?!» А ее вряд ли стоило озвучивать.

На бесстрастном лице босса ничего не отражалось ровным счетом ничего. Он спокойно прикончил свой кофе, прицельно бросил стаканчик в урну и холодно скомандовал:

– Пойдем.

Спросить куда, я не рискнула. Не убивать же он меня повел. Хотя если бы я узнала, что на меня поспорили, точно бы убила.

Он развернулся и зашагал прочь, я потащилась следом. Так, гуськом, мы пересекли зал ожидания, вышли и свернули к стойкам регистрации. Надо же, два часа пролетело, а я и не заметила.

Зато время до посадки в самолет тянулось так медленно, словно кто-то поставил воспроизведение на самую низкую скорость. Казалось, я так и проведу остаток жизни в провинциальном аэропорту рядом с боссом, которого ноутбук интересовал куда больше, чем я. На меня он теперь смотрел как на пустое место. Вернее, вообще не смотрел.

И это странным образом задевало.

В самолет я зашла первой. Отыскала наши места, быстро заняла кресло возле иллюминатора (плевать, что там написано в билете!) и решительно уставилась в толстое стекло. Босс уселся рядом и завозился, устраиваясь поудобнее. Меня опахнуло знакомым парфюмом, плеча коснулось теплое плечо. Внутри томительно заныло, и я мигом вспомнила то, что очень хотелось забыть…

Как выдержать этот полет?

Я отодвинулась как можно дальше, зажмурилась и…

И то ли бессонная ночь сказалась, то ли мой организм решил, что ему уже достаточно потрясений, но я даже не заметила, как провалилась в сон.

Проснулась я оттого, что потрясающе выспалась. Разлепила глаза и снова зажмурилась, поймать зайчики от брызнувшего в них горячего солнца. Ровно гудели двигатели, по салону ползла дрема, а голова… Голова уютно лежала на крепком мужском плече. Словно положить эту голову мне больше было некуда. Словно не было ни спинки кресла, ни стены, наконец! Я осторожно отодвинулась, искоса бросила взгляд на босса и с облегчением выдохнула. На мое счастье он спал.

Он спал, и его суровость тоже спала. Хмурая складка между бровей разгладилась, отчего его лицо стало совсем другим, мальчишеским, что ли. И это ему шло, очень шло. Оказалось, что у него темные короткие ресницы и ямочка на подбородке. И волосы немного вились возле уха и у шеи. Маленькие такие завитки, непокорно торчащие, если их не призвать к порядку.

Он едва заметно улыбнулся во сне, и от этой мимолетной улыбки перехватило дыхание. Я смотрела на босса, не в силах оторваться. Разглядывать спящего… неприлично, да. Но как же приятно. Настолько приятно, что странно щемило в груди и хотелось плакать.

И ведь видит его кто-то вот таким вот, без маски… Родители там… Или девушка…

Перед глазами моментально выткались рыжие волосы, поджатые губы. Меня словно ведром холодной воды окатили. Не девушка. Невеста. Рассматривать босса моментально расхотелось. Пусть его Ангелина рассматривает. А я…