Карелин вскочил и заорал:

– Да! Сука! Гадина! Собственной семьи нет, в чужую полезла! Ни один мужик на Марфу не посмотрел, несмотря на ее богатство, а почему? Она святоша, по церквам шляется, службы выстаивает. Елена переживала, что ее доченька больше о боге, чем об устройстве своей жизни думает. Какого черта Марфа полезла не в свое дело? Владка прибежала домой в слезах, устроила скандал, потребовала рассказать ей правду, кричала: мол, Марфа сказала: «Твоя родная мама умирает, ты должна пойти к ней, утешить, проявить милосердие. Она тебя на свет родила, нельзя ей уходить без твоего прощения».

Владимир Олегович рухнул на стул, обхватил руками голову и застонал.

– Кто их просил, баб этих, Елену и Марфу, в жизнь других людей вмешиваться? Одна, узнав историю Клавдии, рассказала чужую тайну доченьке, а та решила, что очень по-христиански будет взбаламутить подростка. Мне стерва ничего не сообщила, Владе на голову ушат сведений вылила.

Карелин откинулся на спинку стула.

– Ад кромешный в семье начался. Девчонка каждый день скандалы устраивала, шипела: «Пойду и всем расскажу, что ты сделал. Убил свою дочь, хотел все деньги получить!» Я пытался ей объяснить, что малышка погибла в аварии, но Влада не слушала, словно с цепи сорвалась. А потом вдруг пришла и спокойно заявила: «Хорошо. Если ты сделаешь меня женой Константина, останешься со своим бизнесом. Если нет, я, как только восемнадцать лет стукнет, заберу все деньги, найму бухгалтеров, они посчитают, сколько прибыли мое наследство принесло, а суд обяжет тебя все-все до копеечки отдать. Ты мне никто! Всю жизнь мне врал, отцом прикидывался. Я тебя ненавижу! И разорю».

Карелин начал ломать пальцы. Теперь у него не только дергалась щека, но и кривился угол рта. Но он продолжил рассказ.

– Я потерял над собой контроль, схватил нахалку, потряс как следует и объяснил, что ей шум вокруг погибшей малышки совсем не выгоден. Да, если правда всплывет, разразится знатный скандал, я лишусь части состояния, но она потеряет все, поскольку сама не является родной дочерью Елизаветы, деньги уйдут родственникам Лизы. Так что ей лучше помалкивать. Влада притихла, ушла к себе в комнату. Через пару часов подошла ко мне и заявила: «Отлично. Буду молчать про Клавку. Ты прав, мне шум не выгоден. Но если я не стану женой Кости, ты очутишься на помойке. Или я в загсе, или ты нищий. Выбирай. Две недели срока. Торопись, Фокин может жениться на старой дуре Виоле Таракановой, и тогда тебе, папахен, трендец». Девчонка потеряла разум! Вы понимаете, в какой капкан я угодил? Мой бизнес действительно начинался с денег Влады, вложенных в строительство торгового центра. Дочурке скоро стукнет восемнадцать, она наймет ораву юристов… Конечно, мерзавка прикусит язык и ничего не сообщит о Хрякиной. Мелкий гаденыш чудесно понимает: я тоже слова не вымолвлю, иначе лишусь всего. Настоящий капкан… Владка может откусить жирный кусок от моего бизнеса, а я, чтобы не потерять состояние, не закричу: «Да она ни малейшего отношения к Елизавете не имеет!» Выход был один – выполнить ее требование. Я, правда, попытался с идиоткой разумно побеседовать, сказал: «Я могу заставить Костю жениться на тебе, но будете ли вы счастливы в браке?» Влада закричала: «Не твое дело!» Потом, слегка остыв, добавила: «Я найду кнопку управления мужем, вот в этом сомневаться не стоит!»