Послышался записанный на пленку голос, напоминающий, что нужно опустить еще монету.

— Четвертак кончился, — сказал Ти-Джей. — Придется еще опустить.

— Скажи мне номер, я сам перезвоню.

— Не могу. Я сейчас не в Бруклине, а номер этого автомата я пока еще не выяснил. — Послышался щелчок: он опустил монету. — Ну вот, теперь все в порядке. А здорово я узнал второй номер, а? Вы слушаете? Почему вы не отвечаете?

— Я потрясен, — сказал я. — Не знал, что ты умеешь так разговаривать.

— То есть правильно разговаривать? Конечно, умею. Если я болтаюсь на улице, это еще не значит, что я какой-нибудь необразованный. Просто это два разных языка, а я их оба знаю.

— Ну, ты молодец.

— Да? Я так и думал, что вы это скажете после того, как я съезжу в Бруклин. А что мне делать дальше?

— Пока ничего.

— Как ничего? Да ну, должно же быть что-нибудь такое, что я могу сделать. Я ведь с этим хорошо справился, правда?

— Замечательно.

— То есть чтобы найти дорогу в Бруклин и вернуться обратно, не обязательно быть ученым-ракетчиком. Но я здорово раздобыл этот номер в справочной, правда?

— Безусловно.

— Потому что я находчивый.

— Очень находчивый.

— И все равно у вас сегодня для меня ничего нет.

— Боюсь, что нет, — сказал я. — Позвони мне через день-другой.

— Ну да, позвони. Старина, да я позвоню вам в любое время, когда скажете, если только вы будете дома. Знаете, кому надо завести пейджер? Старина, это вам надо завести пейджер. Я бы позвонил вам по пейджеру, а вы бы и подумали: «Должно быть, это Ти-Джей меня разыскивает, не иначе как что-то важное». Что тут смешного?

— Да нет, ничего.

— Тогда чего вы смеетесь? Я буду звонить вам каждый день, старина, потому что сдается мне, что я вам еще понадоблюсь. И точка, дочка.

— Неплохо.

— Я тоже так думаю, — сказал он. — Приберегал специально для вас.

Все воскресенье шел дождь, и я большую часть дня просидел дома. Включил телевизор и смотрел то теннис, то гольф, который показывали по другой программе. Иногда я не могу оторваться от матча по теннису, но этот был не из таких. От гольфа я могу оторваться в любой момент, но там всегда очень красиво, а комментаторы не так болтливы, как в других видах спорта, так что было приятно сидеть и смотреть, размышляя о своем.

В середине дня мне позвонил Джим Фейбер, чтобы отменить наш обычный воскресный обед. У его жены умерла двоюродная сестра, и им надо было ехать туда.

— Мы можем встретиться где-нибудь сейчас за чашкой кофе, — сказал он. — Правда, погода очень уж скверная.

Вместо этого мы минут десять разговаривали по телефону. Я сказал, что меня немного беспокоит Питер Кхари, — похоже, он может снова сорваться либо на выпивке, либо на наркотиках.

— Он так говорил о героине, — сказал я, — что мне даже самому захотелось.

— Знаю, это у них бывает, — подтвердил Джим. — Говорят с таким задумчивым видом, словно старик вспоминает ушедшую молодость. Но ты ведь знаешь, что удержать его не сможешь.

— Знаю.

— Ты не стал его наставником?

— Нет, но у него вообще нет наставника. А вчера вечером он говорил со мной так, как будто я его наставник.