Пользуясь этим, молодой человек поднялся на ноги и, насколько позволила цепь, подошел к борту, вернее сказать, к ограждению галереи гребцов. Всмотрелся, уже куда более пристально – и ничего нового не заметил. Ни одного автомобиля, ни мотоцикла, ни мотороллера. Даже моторных лодок – и тех не было! Хотя уж, казалось бы – как же без них?

На башнях небольшой крепости, прикрывавшей вход в гавань, хорошо бы разместилась спутниковая тарелка или антенна сотовой связи… однако, увы! Недоуменно покачав головой, Ляшин принялся рассматривать людей – рыбаков в проплывавших мимо лодках, угрюмых парней с копьями и саблями, маячивших у входа на пирс. Что это – конвой? Охрана? Тогда зачем столь архаичный вид? Хотя бы «калашников» для приличия… Нет! Ни автоматов, ни пулеметов – ничего такого молодой человек не приметил. Из оружия – только ножи да сабли, не считая старинных пушек и таких же ружей с кремневыми пистолетами. Полная стилизация под старину? Не просто исламисты, а какие-то особо упертые, напрочь отрицающие все технические достижения современности, весь прогресс? Могли такие быть? Да запросто! Почему бы и нет-то? Особенно в рамках ортодоксального ислама.

Так… Биноклей тоже нет. Зато есть подзорная труба – вон, на корме, у вахтенного. Там же – пара малокалиберных старинных пушек и что-то вроде большого ружья на крутящейся подставке. Ну-у, уж тут могли и пулемет приспособить, чего уж так-то! Ружье! Здоровенное, правда. Этакая неподъемна дура.

– Фальконет, – кто-то произнес рядом, по-русски. – Пушки-то галерные веслами наводятся, а этот, вишь ты, руками. Ловконько, ага.

Пленник быстро обернулся:

– Вы кто?

– Я-то? – через три скамейки от Ляшина, сидел, прислонившись к борту, худой, но жилистый мужичок лет тридцати пяти – сорока, с уже отросшей на голове жесткой щетиной. Обычное славянской лицо, курносое, в меру скуластое, глаза светлые, небольшие, выгоревшие на солнце белесые брови. – Меня-то Никодимом кличут. Никодим Иванов сын, Репников. Деревня наша – Репниково. Графа Мирошнина землица. Слыхал, небось, про графа?

– Не… не слыхал, – озадаченно отозвался Ляшин.

Так вот он и познакомился с Никодимом, Никодимом Иванычем, коему суждено было стать Алексею верным спутником и другом.

Ну, пока что до дружбы было далеко, так сказать – первое знакомство.

– А я – Ляшин, Алексей, – пленник, наконец, улыбнулся. – Можно просто – Леша. Турист. Вот, купались вчера, тут эта чертова галера и…

– А-а-а, – покивал новый знакомец. – Так тебя с берега взяли… Ну, капитан наш, Озер-бей, людокрадством не брезгует. Из купеческих будешь? Иль паломник?

– Говорю же – турист. А вы?

– Мы-то из воинских, – Никодим хмыкнул. – Как забрили рекрутом в Астраханский полк, так до сих пор и там… Был. В полон угодил, и вот тут теперь. На галере.

Репников явно нес какую-то чушь, хоть и не производил впечатления сумасшедшего. Скорее, наоборот – себе на уме хитрован. Может быть, поможет прояснить ситуацию?

– А хозяева-то галеры кто? Террористы?

– Хозяева-то? Да нешто не видишь – турки!

– Что турки – вижу. Просто хотелось бы уточнить…