Генерал Мейсон отвернулся от камина.

– Мистер Рэдберн, – обратился он к начальнику стражи, – пошлите, пожалуйста, в «Кингс-Хаус» за Паркером. Паркер, – объяснил он, когда тот вышел, – мой старший и главный помощник. Он был со мной еще со времен войны с бурами, и я знаю его как абсолютно честного и надежного человека… А вы, Далри, не расскажете ли старшему инспектору об этой невероятной истории?

Тот кивнул и словно стал гораздо старше, чем казался. Проведя рукой по глазам, он неуверенно обратился к Хэдли:

– Видите ли, инспектор… Я тогда не знал, что все это значит. Да и сейчас не знаю… Мне только кажется, что кто-то заманил Фила в западню… Вы не будете возражать, если я сяду и закурю? Благодарю вас. – Он вынул сигареты, и Хэдли зажег для него спичку.

– Не торопитесь, мистер Далри, – успокаивающе произнес инспектор. – Сэр Уильям – простите меня за нетактичность – сказал нам, что вы помолвлены с его дочерью. Из этого я заключаю, что вы хорошо знали молодого Дрисколла, не так ли?

– Очень хорошо. Я о нем самого хорошего мнения, – тихо ответил Далри и заморгал, когда дым от сигареты попал ему в глаза. – И естественно, все это очень неприятно. Дело в том, что он считал меня невероятно практичным человеком, который всегда сможет найти выход из трудного положения. Сам он довольно часто попадал во всякие неприятные истории и приходил ко мне за помощью. Вообще-то я вовсе не такой уж практичный. Но Филип был таким мечтателем и при малейшем затруднении впадал в панику: топал ногами, проклинал свою несчастную судьбу, жаловался, что это невыносимо. Я говорю это, чтобы вы поняли то, что я собираюсь вам рассказать.

– Затруднения? – переспросил старший инспектор, откинувшись на спинку стула, и, прикрыв глаза, глянул на сэра Уильяма. – Какого рода затруднения так осложняли ему жизнь?

Далри нерешительно помолчал.

– Как правило, денежные, – наконец продолжал он. – Но вы не подумайте, на самом деле ничего особенного. Он делал долги и… все такое…

– Женщины? – вдруг спросил Хэдли.

– О господи! Да разве он исключение? Мы все такие же!.. – горячо воскликнул смутившийся Далри. – Я хочу сказать… – Он заметно покраснел. – Простите. Но ничего серьезного не случилось, я знаю. Он часто звонил мне среди ночи сообщить, что только что познакомился на танцах с девушкой, которая оказалась настоящим совершенством. Она неподражаемая, исключительная, другой такой на свете нет… Ну и все такое… Говорил о ней с таким восторгом! Но обычно это продолжалось не больше месяца.

– Значит, серьезной связи у него не было? Простите, мистер Далри, – сказал старший инспектор, когда тот только махнул рукой, – но я ищу мотив для убийства. Я вынужден задавать такие вопросы. Значит, с этой стороны ничего существенного?

– Ничего.

– Тогда прошу вас продолжать. Вы сказали, что помогали ему…

– Наверное, мне это льстило. И мне нравилось чувствовать себя, как будто я… словом, помогаю человеку, близкому Шейле. Мы часто бываем такими. Нам нравится играть роль всемудрого Провидения, этаких богов. Да что там говорить! Но все равно, вы должны представлять себе его натуру, чтобы понять то, что произошло сегодня.