Дождь полил с удвоенной силой. Мелкая форель, чудесным образом уцелевшая после падения, храбро поплыла в сторону Бирмингема.

— Это было замечательно, — сказал Ньют.

— Вот и славно, — сказала Анафема. — Мир не стоит на месте.

Она встала с пола, оставив на ковре свою разбросанную одежду, и прошла в ванную.

Ньют повысил голос:

— Я хотел сказать, все было совершенно замечательно. Просто совершенно потрясающе. Я всегда думал, что так должно быть, и это действительно так.

Раздался звук текущей воды.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Принимаю душ.

— А-а.

Он вяло подумал, всем ли положено после этого принимать душ или только женщинам. И он смутно подозревал, что для таких целей как-то используют биде.

— Послушай меня, — сказал Ньют, когда Анафема вышла из ванной, завернутая в пушистое розовое полотенце. — Мы сможем это повторить.

— Нет, — сказала она. — Не сейчас.

Она закончила вытираться и, подняв одежду с ковра, принялась, совершенно не стесняясь, натягивать ее на себя. Ньют, готовый полчаса ждать свободную душевую кабинку в бассейне, чтобы не раздеваться перед себе подобными, почувствовал себя несколько шокированным и глубоко взволнованным.

Части ее тела появлялись и исчезали, точно по волшебству; Ньют попытался сосчитать ее соски, но так и не смог. Правда, его это совсем не огорчило.

— А почему не сейчас? — спросил Ньют. Он уже готов был сказать, что это не займет много времени, но внутренний голос отсоветовал ему. Он вдруг как-то сразу повзрослел.

Анафема пожала плечами — непростой жест, когда ты натягиваешь скромную черную юбку.

— Она сказала, что так у нас будет только раз.

Ньют пару раз отрыл рот, подыскивая возражения, и наконец сказал:

— Не может быть. Черт возьми, не может быть. Этого она не могла предсказать. Я не верю.

Анафема, уже полностью одетая, подошла к картотеке и, вытащив одну карточку, передала ее Ньюту.

Ньют прочел предсказание, вспыхнул и молча отдал обратно.

Его смутило не только то, что Агнесса обо всем знала и поведала в самых ясных и понятных выражениях. Но также и краткие ободряющие комментарии на полях, оставленные разными представителями семейства Гаджетов за последующие три столетия.

Она передала ему влажное полотенце.

— Держи и давай быстрее, — предупредила она. — Мне осталось сделать пару сандвичей, и все. Нам скоро уходить.

Он посмотрел на полотенце:

— Зачем оно мне?

— Для душа.

Ага. Значит, все-таки душ принимают и мужчины, и женщины. Он обрадовался, что ему удалось разобраться с этим вопросом.

— Но смотри не очень-то размывайся, — сказала она.

— Почему? Может, если мы не уйдем отсюда через десять минут, этот дом взлетит на воздух?

— О нет. У нас есть в запасе пара часов. Просто я истратила много горячей воды. А твои волосы изрядно пропылились.

Штормовой ветер носил вокруг Жасминового коттеджа клубы пыли, а Ньют, стратегически держа перед собой влажное розовое — но уже не пушистое — полотенце, ретировался в ванную, готовясь принять холодный душ.

Шедвелл спал и во сне проплывал над деревенским выгоном. Огромной кучей высилось сооружение из толстых веток и сухого хвороста с деревянным столбом по центру. Вокруг на зеленой поляне стояли мужчины, женщины и дети с блестящими глазами и раскрасневшимися лицами, возбужденные ожиданием предстоящего зрелища.