— Как? — поражённый, Кошко встал, как изваяние. — Стоп! Разве я неверно понял, что у вас там… м-м… государство рабочих и крестьян, так?

— Так, — обречённо кивнул Стас, чувствуя себя лектором, которого обязали втолковать младшей группе детского сада, чем просто коммунизм отличается от военного коммунизма.

— А кто у вас там революционирует, позвольте полюбопытствовать? Что там, у рабочих и крестьян, свои парии и патриции появились?

— Вы удивительно точно выразили суть проблемы, — Сизов криво усмехнулся. — Впрочем, они никуда и не девались.

— Да-а…, - покачал головой сыщик, — бедная Россия, похоже, не суждено ей долго жить без потрясений.

— Ну, кто предупреждён, тот вооружён.

— Что?! Что вы хотите сказать?

У статского советника Кошко был такой вид, словно его тюкнуло по темечку ньютоново яблоко. Опер смотрел на него с усмешкой. Едва он окончательно осознал, что попал в этот мир всерьёз и надолго, пришло понимание, что, если можно остановить убийство Столыпина, почему бы не остановить революцию?

Как бы ни вздорно это звучало, задача не показалась ему безнадёжной. Трудной, почти невозможной — да! Но, как у нас говорят — «чуть-чуть» не считается. Стас не был каким-то, там, идеалистом. Скорее, наоборот — решая какую-то задачу, он становился прагматичным до безобразия. Но, как это ни парадоксально, среди сослуживцев старший лейтенант Сизов слыл безбашенным идеалистом. По той простой причине, что Стаса, «упавшего на след», не могло остановить ничего. Кроме, разве что, прямого приказа. Да, и то.

Прыжки с крыши на крышу, проникновение в квартиру через балкон на седьмом этаже и прочие подвиги создали ему репутацию, которой он, как трезво оценивал сам Стас, ни в коей мере не заслуживал. Лучше всего, пожалуй, его характеризовал один случай. Тогда в крупных городах России, как раз, набирали силу подростковые банды. Драка «район на район» была, в то время, обычным делом. Он заступил дежурным по отделению, а вечером ему по «прямой связи» дежурный по городу сообщил, что навстречу друг другу движутся две большие группы подростков, и предполагаемая встреча должна произойти, именно, на их территории. ОМОН поднимать поздно — успеют, разве, что, уже в самый разгар побоища. К тому же, дети.

Чёрт его знает, действительно ли «городовой» считал, что спецназ поднимать нецелесообразно, или просто «отмазывался», потому что проспал это дело, Стас вникать не стал — какая теперь разница? Чем дежурный по отделению может отреагировать на массовую драку? Да, ничем. Это прекрасно понимали оба, но один «сливал» ответственность на другого. И, у этого «другого» выхода было два. И оба тупиковые — ни хрена не делать, сославшись на то, что в его подчинении, на момент поступления информации, были только помдеж и водила. Либо выехать туда одному и стать жертвой группового нападения. Даже, если повезёт остаться в живых и сохранить табельное оружие (если, конечно, можно поверить, что любопытные малолетки не станут забирать оружие у лежащего трупом мента), долгое отписывание в прокуратуре по разным глупым вопросам.