Я скинул наши сумки возле сарая, прикрыв досками. Затем вышел на основную дорогу, встав на пути у толпы. Сервы были возбуждены и рассержены. Кто-то вооружился вилами, топорами, мотыгами и лопатами, другие держали в руках заостренные колья и длинные ножи. Лишь у нескольких я заметил мечи нормальной длины.

— Э-м, господа, вы к кому?

— К тебе, Сумасшедший Ублюдок Ли! — выкрикнул один из них.

— Чем обязан такому визиту?

— Ты опорочил дочку старосты и покалечил главу нашей деревни! Не говори, что забыл, гад!

— Память меня подводит, господа. Давайте попробуем договориться…

— На кол его!

— Отрубим ему вторую руку! Добро восторжествует! — принялась толпа агрессивно выкрикивать разные пожелания.

— Мы точно справимся? — несмело уточнил один серв.

— Слышали же, что он теперь Личинка! А Трусливая Сати не придет ему на помощь!

— Но он все равно практик…

— Практик, не практик: если проткнуть сердце, Ублюдок Ли помрет, как и все!

— Бей гада!

Толпа ринулась на меня в безумном кровожадном угаре. И кто еще здесь сумасшедший ублюдок, интересно? Около трех десятков в основном мужиков разного возраста бросились на ненавистного врага. Глаза их горели праведным огнем, рты кривились в ужасающей гримасе. Я выхватил кочергу и побежал прочь.

— Сати, поторопись! — выкрикнул я во все легкие.

— Заходи с разных сторон! — послышались крики.

— Девка в сарае варит зелье! — донесся до меня голос хозяина дома, в котором мы остановились. — Надо помешать ей!

— Отрыжка хургла!

Моя беговая тактика не поможет. Рисковать зельем крайне не хотелось. Слишком много мы сил в него вложили. Придется сражаться. Я бы предпочел решить вопрос миром, но раз так все обернулось…

— Вы испробуете на себе стиль Разящей Кочерги, плебеи!

Я насытил свое оружие духовным огнем, чувствуя его голод ци и жажду вступить в схватку. Толпа растянулась из-за того, что некоторые бежали быстрее других, да и меж заборов было не так много места. Выбрав удобное место, я остановился и встретил набегающих противников.

Дреколье скользило по моему духовному щиту, а кочерга порхала в руках, отвешивая одну оплеуху за другой. Нетренированный крестьянин не мог поспевать за практиком даже без бонусов моего оружия. С ними же я становился поистине грозным противником. Мне приходилось отступать, чтобы не оказаться в окружении. Я орудовал тупым концом кочерги: ломал носы и ребра, ставил шишки и синяки.

Однако толпа оказалась крайне настырной. Они продолжали лезть повторно. Поэтому мне пришлось сменить хват и атаковать сгибом. Металл втыкался в плоть, и зачастую выводил противника из боя. Когда же я добавил капельку духовного огня, дело пошло еще быстрее. Никогда я еще не оказывался в такой сложной ситуации. Даже висеть над обрывом было как-то проще. Сердце стучало как бешеное, не оставалось ни секунды покоя. Приходилось внимательно следить, чтобы меня не окружили.

Удары кочергой, усиленные духовным огнем, уже ломали кости и древки сельхоз орудий, наносили глубокие раны и вырывали куски мяса. Сервы дико кричали, слали в мой адрес проклятия. Кто-то, побледнев отступал, но большинство это лишь раззадорило. Радует, что хотя бы практиков среди наступающих не оказалось.