Кэйтлин смотрела на них и – странным образом – не испытывала страха. Вместо этого девушка почувствовала, как внутри нее поднимается своего рода покой. Она начала ощущать себя сильнее людей. И с каждой минутой Кэйтлин все меньше и меньше чувствовала себя частью своей расы. Девушка ощущала странную непобедимость, знала – неважно, сколько их или какое у них оружие, она сможет убежать от них всех или победить их.

С другой стороны, девушка устала. Она смирилась. Какая-то часть ее больше не хотела бежать – ни от полицейских, ни от вампиров. Она не знала, куда бежит или от чего она на самом деле убегает. Это было безумием, но Кэйтлин будет рада, если полиция ее арестует. По крайней мере, арест будет чем-то нормальным, рациональным. Может быть, они встряхнут ее, заставят осознать что, в конце концов, она – всего лишь человек.

Офицеры медленно приблизились к Кэйтлин, направляя на нее оружие – они двигались с предельной осторожностью.

Девушка наблюдала за их приближением – она была скорее заинтересована, чем напугана. Ее чувства были на пределе. Она замечала каждую крошечную деталь: форму их оружий, контур триггеров, даже длину их ногтей.

«Подними руки вверх, чтобы мы их видели!» – крикнул полицейских.

Ближайшие полицейские находились всего в нескольких футах от нее.

Кэйтлин спрашивала себя, какой могла быть ее жизнь – если бы отец не ушел, если бы они никогда не переезжали, если бы у нее была другая мать, если бы они осели в одном из городов, если бы у нее был парень. Будет она нормальной когда-либо? Будет ли ее жизнь когда-либо нормальной?

Ближайший полицейский находился всего в футе от нее.

«Развернись и поставь руки за спину», – потребовал полицейский. – «Медленно».

Кэйтлин медленно опустила руки, развернулась и поставила их за спину. Она почувствовала, как полицейский крепко схватил ее сначала за одно запястье, затем за другое, дергая ее за руки слишком грубо, используя чрезмерную силу. Как мелочно. Девушка ощутила холодную застежку наручников, чувствуя, как металл врезается в кожу.

Полицейский схватил ее за затылок, сжал ее волосы слишком туго и, наклонившись ниже, прижал свой рот к ее уху.

«Тебя поджарят», – прошептал он.

И тогда это случилось.

Прежде чем Кэйтлин поняла, что происходит, она услышала отвратительный хруст кости, сопровождаемый брызгами крови, почувствовав ощущение и запах теплой крови на своем лице.

Девушка услышала крик, затем выстрелы – и все это в доли секунды. И только когда она инстинктивно упала на колени на землю, развернулась и подняла глаза вверх, она поняла, что происходит.

Полицейский, надевший на нее наручники, был мертв и обезглавлен – его голова была разорвана на две части. Другие полицейские отчаянно стреляли, но не могли попасть в цель. В этот момент спустилась толпа вампиров – тех самых из Карнеги-Холл. Они разрывали полицейских на части.

Полицейским удалось подстрелить некоторых из них, но ни к чему хорошему это не привело. Они продолжали нападать. Это была кровавая бойня.

Через несколько секунд копы были разорваны на куски.

Внезапно Кэйтлин почувствовала теплый, знакомый прилив в своей крови, ощущая, как сила наполняет ее, поднимаясь от ног к рукам и плечам. Она откинулась назад и разорвала наручники. Вытянув руки перед собой, девушка уставилась на них, пораженная своей собственной силой. Металл болтался на каждом запястье, но теперь ее руки были свободны.