Я остановил выбор на томике Чехова. Его умная и ироничная проза как нельзя кстати соответствовала моему настроению.

Издание было солидным, дореволюционным, однако я давно освоился со старым алфавитом и все эти нелепые «яти» в непривычных местах перестали меня смущать. Так что скоро книга поглотила моё внимание и помогла отвлечься от проблем.

Примерно в час дня Константин Генрихович вернулся, причём не только с Громом. На сей раз в компанию старого сыщика и служебного пса затесался и мой начальник уголовного розыска.

– Георгий Олегович, – торжественно объявил Лаубе. – Не знаю, что у вас стряслось на работе, но я не сомневаюсь, что вы – честный человек, так что я всегда буду на вашей стороне. Понимаю, что вы не хотите впутывать меня в собственные проблемы, быть может вас смущает мой возраст… Однако хочу вас заверить: седина на моей голове ещё не превратила меня в дряхлую развалину, и потому рассчитывайте на меня.

– Спасибо, Константин Генрихович.

У меня просто не нашлось других слов. Я не знал, как мне высказать свою благодарность в адрес этого замечательного человека.

За обеденный стол мы уселись втроём с видом заправских заговорщиков.

– Георгий Олегович, новости такие: вас ищет ГПУ, сегодня уже приходили трое с мандатом от Кравченко, – заговорил Леонов. – Им сказали, что вы в отъезде, они вроде как поверили, однако одного человека в вашем кабинете оставили. И да, у вас в кабинете и на квартире произвели обыск.

– Что-то нашли? – нахмурился я.

В общем-то, пока всё шло в традиционном русле, выходит, не зря вчера готовился.

– Нам не докладывали, – вздохнул Леонов. – Долго собираетесь в подполье находиться, товарищ начальник милиции?

– Зависит от нас с вами, – сказал я. – Что насчёт Бекешина и Юхтина?

– Они в деле, товарищ Быстров. Будут вечером у вокзала как штык! – заверил Пантелей.

– Прекрасно. Место, в котором будем держать Каурова, нашли? – Я не стал даже заикаться насчёт «если».

Каурова возьмём и точка! Иначе – крышка…

– Есть одно на примете. Не сомневайтесь, товарищ Быстров, ни одна собака не найдёт, – посмотрев на дремавшего Грома, добавил:

– Ну, разве что кроме него, но ведь Гром тоже на нашей стороне.

Услышав своё имя, пёс оторвал от лап большую голову, внимательно посмотрел на Леонова и тихо проурчал.

– Конечно, на нашей, – засмеялся Константин Генрихович.

Я ещё раз внимательно изучил фотографию Каурова, благо копий, причём увеличенных, по моему приказу сделали не меньше десятка. Брать снимки с собой и, тем более, любоваться на них во время операции, я запретил: не приведи бог привлечём к себе лишнее внимание и спугнём преступника.

Так что внешность Каурова предстояло запомнить. Само собой, снимку уже семь лет, люди за это время менялись, ну и нельзя исключать того, что беляк воспользуется гримом, однако ничего другого в нашем распоряжении не имелось.

Поскольку нас всего пятеро (Константин Генрихович всё-таки напросился принять участие), роскоши разбиться хотя бы по парам, мы позволить себе не могли, действовали поодиночке, разбив вокзал, прилегающую к нему территорию, и перрон на сектора.