– Всё верно, – подтвердил завхоз. – Он с улыбкой поглядел на сидевшего у ног Лаубе пса. – С такой умной собакой, дела непременно на лад пойдут!

Я мысленно согласился с Житковым. Не так давно Гром помог отыскать похищенную девочку. Если учесть его богатую родословную, заиметь такого пса – предел мечтаний любого милицейского начальника. А я хотел проявить себя на этом поприще по максимуму.

Если хорошенько вычищу Рудановск от всякого криминального сбора, буду считать свою неведомую миссию, по которой меня отправили в новое тело и место, хоть чуточку выполненной. А там будет видно: просто плыть по течению я не собирался, и Рудановск видел как точку для старта.

Плох тот солдат, что не хочет стать генералом. Нормальный мужик всегда честолюбив и хочет двигаться вперёд.

Там мне регулярно ставили подножки, особенно, если я шагал против системы: отсюда и не самое высокое звание в милиции, при моей-то должности, и огромный ворох неприятностей, которые я регулярно встречал по дороге.

Не хочешь прогибаться – огребай по полной! И я огребал.

Может это время оценит меня по достоинству?

– Да, Георгий Олегович, чуть не забыл, – сказал перед уходом Лаубе. – Помните, мы разговаривали насчёт моего друга криминалиста?

– Конечно. Если не ошибаюсь, его зовут Аркадием Зиминым.

– Всё верно. Так вот, я написал ему и получил при случайной оказии через хорошего знакомого ответ: Аркаша готов хоть сейчас продать свою лавочку и с одним чемоданчиком приехать сюда, если вы по-прежнему ищете криминалиста и готовы принять на работу специалиста из «бывших»…

– Планы не изменились, Константин Генрихович. Готов устроить вашего друга хоть сейчас. Ситуация на этом фронте катастрофическая, всё просто горит, – заявил я.

Лицо старика расплылось в улыбке.

– Сегодня же отправлю Аркаше телеграмму. Пусть всё бросает и, не медля ни минуты, мчится сюда.

– Спасибо, Константин Генрихович.

– Вам спасибо! – покачал головой Лаубе. – Даже не представляете, как много сейчас сделали для нас.

Я вздохнул. Именно это я, как раз представлял. Сам с ужасом думал когда-то о том неизбежном дне, когда придётся уходить на пенсию (если не вышибут раньше или убьют). Почему-то многие мужики, оказавшись на заслуженном отдыхе, как-то быстро хирели, теряли интерес к жизни и умирали, оставшись без трудного, неблагодарного, но всё равно – любимого дела.

На встречу с Шакутиным я пришёл в оговоренное время. Понятно, почему он выбрал в целях конспирации это место: и от города далеко, и группу «поддержки» с собой не привести – можно засечь ещё на дальних подступах.

«Страховался» живой «покойник» по полной программе. Но его можно понять. Я бы вёл себя точно так же. Когда ты свой среди чужих, и чужой среди своих, необходимы двойные меры предосторожности.

Шакутин появился минут через пятнадцать.

– Опаздываете, Лев Семёнович, – бросил я ему.

Он усмехнулся.

– Ну, что вы – просто не отказал себе в удовольствии понаблюдать за вами со стороны. У вас было такое задумчивое лицо… Кстати, дайте догадаюсь: идея с побегом Рожкова – ваша?

– Каюсь, моя, – усмехнулся я. – Что, уже весь город в курсе, что Рожков сбежал?