На этой позитивной ноте я и закончил совещание.

Спать хотелось до одурения. Я сходил за кипяточком и заварил себе чай. На этот раз нормальный, купленный в нэпманском магазине, а не морковный. Только сделал глоток, как появился дежурный.

– Товарищ начальник, там до вас какой-то гражданин с собакой.

– С собакой? – не сразу сообразил я, а потом до меня дошло. – Немедленно пригласите его ко мне.

Предчувствия не обманули, гражданином с собакой оказался Лаубе с верным Громом.

– Константин Генрихович! – Я встал и в искреннем порыве обнял старика.

– Здравствуйте, Георгий Олегович. Вот, прибыл с Громом на новое место прохождения службы. Если вы не передумали, конечно.

– Не передумал, – сказал я. – Вы бы знали, как я рад вас видеть, Константин Генрихович!

– Приятно слышать. Вот, удалось вырваться пораньше, чем планировал. Дом продал, и сразу к вам. Когда прикажете приступать?

Мне безумно нравился этот старый служака. Чувствовалось в нём прежняя закалка. Точно так же потом будет чувствоваться стальной стержень в ветеранах милиции и прочих служб сталинской поры. Какая-то особая порода людей, и словами описать это невозможно.

То, что нам в нашей жизни кажется немыслимым героизмом, они зачастую совершали чуть ли не каждый день.

– Устрою вас с Громом, и сразу за работу, – сказал я. – Поверьте, её тут столько…

– Господи, – вдруг вздохнул Лаубе.

Я увидел, как его глаза предательски увлажнились.

– Что такое, Константин Генрихович? – встревожился я. – Я что-то не то сказал?

Ужасно не хотелось обидеть этого замечательного человека.

– Наоборот, – махнул рукой Лаубе. – Вы сказали именно то, что я уже давно не чаял услышать. Знали бы вы, Георгий Олегович, как я соскучился по всему этому… Как мне не хватало дела, к которому я привык… Если бы не ваше предложение, я бы, наверное, умер с тоски.

У меня дрогнуло сердце. Я посмотрел на старого сыщика с безмерным уважением.

– Константин Генрихович, мне искренне жаль, что это не произошло как можно раньше. Вы так нужны нам!

– Думаете? – вопросительно поднял бровь Лаубе.

– Знаю. Советская власть очень перед вами виновата, но теперь все ошибки прошлых лет будут исправлены. А что касается тоски… – Я улыбнулся. – Ещё немного, и это слово просто исчезнет из вашего лексикона.

Я вызвал завхоза и приказал ему заняться вопросами устройства Лаубе. Константину Генриховичу заранее подыскали съёмное жильё неподалёку от отделения, сам старый сыщик хотел чуть погодя купить в Рудановске дом.

– Дочка ко мне должна скоро приехать. Если понравится, останется скоро жить, – сообщил Лаубе, прежде чем уйти. – Будет, кому дело передать. Гром ведь чужака слушать не станет, только мне и дочке подчиняется. А там, глядишь, щенки могут пойти – Грому, как и мне, скоро смена понадобится, – лукаво заметил он.

– Ну, вот – не успели к работе приступить, уже о пенсии задумались, – засмеялся я.

– О будущем всегда думать нужно, – заметил Лаубе. – Я не вечный, Гром тоже. А сыску без служебных собак будет тяжко.

– Договорились, Константин Генрихович. Но пока обустраивайтесь, а завтра приходите. Грому, как сотруднику милиции, будет положен продпаёк. Так, товарищ Житков?