- Оговоренную сумму необходимо перевести на мои счета не позже чем через сутки.
- Это трудно. - Глаза Мадзони превратились в два синих кусочка льда. - Слишком велика цифра, я не принимаю единолично таких решений, мне нужно посоветоваться с правлением и весомыми вкладчиками.
Холин знал, что Мадзони лжет, просто набивает цену. Он смолчал - в его положении не выбирают.
Мадзони перелистал небольшую книжечку в кожаном переплете, сделал несколько пометок. Отложил поминальник, пробормотал:
- Brigandi [бандиты, разбойники (ит.)], - залпом осушил стакан воды.
- Кто? - уточнил Холин, впрочем хорошо понимая о ком идет речь и лишь стараясь поддерживать беседу.
- Ваши... наверху... - любезно пояснил Мадзони, в его глазах сверкнули голубые искры. Холин не мог себе ответить: это гнев или издевка, предпочел не вдаваться в подробности.
- Что потребуется взамен? - тихо и даже пригнувшись к столу, спросил Холин.
- Ничего. - Мадзони подумал и добавил. - Я или помогу... или нет... если не смогу, - развел руками в жесте покаяния.
Итальянский банкир проводил Холина до дверей офиса, замер, глядя в спину спускающемуся по лестнице русскому. Холин слышал - или показалось? как, стоя в проеме дверей, Мадзони бормотал:
- Brigandi!.. Proprio [настоящие (ит.)] brigandi!..
Стрелки часов показывали без трех минут восемь. Из отеля вышел Чугунов, снял очки, протер замшевым лоскутом. Водрузил очки на переносицу: в поле зрения попала очаровательная мулатка с золотистым псом - скорее всего, голден ретривер - на поводке с щадящим ошейником.
Без одной минуты восемь подъехал Холин, раскрыл, склонившись в бок, правую переднюю дверцу сияющей "BMW". Чугунов сел, поправляя полы длинного плаща, кивнул:
- Добрый день.
- Добрый день.
Холин плавно тронул с места, решив заранее не ввязываться в разговоры, надеясь, что утренние улицы центра Цюриха - бесспорно притягательные для глаза - интересуют гостя.
Против ожиданий Чугунов снова занялся очками, выказав полнейшее равнодушие к улицам, домам, витринам и их содержимому. Ревизор дышал на стекла и протирал, протирал и дышал, серьезность этого пустячного занятия казалось столь подлинной, что Холин не сдержал улыбки: так и стекла до дыр протрутся.
Чугунов упрятал замшевый лоскут в карман, очки в футляр, неожиданно заметил, похлопывая по карману с лоскутом:
- Знаете сколько лет этому клочку замши?
- Представления не имею, - искренне признался Холин.
- С институтской скамьи пользую, - не стал томить Чугунов и Холину показалось, что ревизор намекал: ...сам думай, что я за человек, если замшевая тряпица служит мне сто лет.
Поигрывая концом шарфа, Чугунов кажется решил "показать зубы":
- У вас большая недостача?..
Холин непроизвольно нажал на тормоз, машина дернулась, Чугунова резко потащило вперед - удержал ремень.
- Полегче, - миролюбиво предложил ревизор.
- Показалось, что переключился светофор, - соврал Холин, сосредоточенно соображая, что ответить: если Мадзони подведет, то лучше не лгать, если поможет, то трепаться "на голубом глазу".
Казалось, Чугунов забыл о своем вопросе, он ворочался в кресле, менял натяжение ремня, поправлял подголовник и в конце бесплодных поисков абсолютного комфорта еще раз протер очки, как видно, в утешение.