— Прошлый раз, я была в стране, — оправдывается Марина. — И могла бы видеть дочь. Просто отец не давал мне видеться с ней.
— Она не приезжала, как я мог не давать?
Судья раздраженно стучит своим молотком. С усталостью смотрит на нас. Это не первая наша сцепка за время слушания.
— Слушание переносится. Сроки вам сообщат. До суда ребёнок остается с… — переводит взгляд на Марину.
— Я не могу ее забрать сейчас, — неловко разводит руками Марина.
Судья чуть уловимо морщится, опуская на мгновение взгляд в стол, словно изображая фейспалм.
Да-да-да! Вы всё правильно видите, уважаемый суд. «Альтернативы» нет.
— Ребёнок остается по месту жительства.
Да! Это не победа. Но и не проигрыш. Стратегическая пауза. Скоро я буду уже совершенно в другом статусе. Ася сжимает мою руку. Ее — холодная и дрожит. Моя раскаленная. Но пальцы трясутся тоже.
В коридоре к нам выбегает Ариша.
— Долго, — недовольно жалуется. — Я говодная.
— Только не пиццу! — бледнеет Ася, протягивая ей яблоко из сумки.
Ариша жмется к нашим ногам, с аппетитом вгрызаясь в яблоко. Мы тискаем ее, глядя друг другу в глаза. Мимо проходит судья, бросая на нас внимательный взгляд.
Мы выходим на улицу. На лавочке возле дверей Алла Борисовна.
Марина идёт впереди нас. Бросив на мать обиженный взгляд, проходит, не поздоровавшись. Алла Борисовна печально вздыхает. Да, явись она в суд, наверняка решение было бы иное. Но не явиться вообще — это тоже, конечно, за гранью!
— Ну что ж Вы, Алла Борисовна? — вздыхаю я, останавливаясь рядом с ней.
— А ты знаешь, Данечка… Я торопилась. Но передо мной села стая ворон и начала каркать. И прямо так внятно, четко — не ходи… не ходи… — с чувством объясняет она. — Я сразу поняла — это знак!
Переглянувшись с Асей, мы прыскаем от смеха. И хохочем до слез, выплескивая напряжение последних дней.
Ариша, откусывая от яблока бросает кусочки воронам.
Невменяемая женщина моя тёща! Ей самой нянька нужна. Но…
— Алла Борисовна, Вы прекрасны! — сдаюсь я, подавая ей руку. — Поедемте домой.
Эпилог
В десятый раз набираю Асю. Не берёт трубку! От беспокойства не могу толком соображать. С утра загремела в обморок. Говорит — от волнения. Но вдруг что-то… Зачем я их одних отпустил?!
Сложно позвонить, что ли?
Трындец тебе, Синичка…
Скидываю Алле Борисовне адрес и время регистрации повторно. С неё станется запнуться об ворону и напутать.
Телефон в руке вибрирует, но это снова не Синичка. Марина.
— Да, — сдержанно отвечаю я.
— Привет…
— Привет.
— У меня не получается приехать на суд, — без вызова в этот раз. — Контракт не отпускает.
— Это к лучшему, — ругаться больше не хочется.
Как только я получил все свои справки и почувствовал себя уверенно, то страх и тревога отпустили. А вместе с ними и агрессия на угрозу в виде Марины.
— Я хотела бы общаться с Ариной по телефону, — поникшим голосом.
Хм… Сегодня я на душевном подъёме, и мне не хочется ни с кем войны. Ну и коль уж дочь познакомилась с Мариной, и даже иногда интересуется у Аллы Борисовны ей, то, наверное, разумнее не быковать. Ася просила разрешить поставить в комнате Ариши фоторамку, где она маленькая с мамой. Что-то там они с Плутоном надумали, что это будет хорошо. Не знаю… Может быть.