способность слышать — на причастность богоначальному вдохновению и познавательное его восприятие;

вкус — на исполненность пищей для ума и приятие божественных питательных излитий[354];

осязание — на способность отличать, распознавая, полезное от вредного;

веки и брови — на охрану богозрительных уразумений; молодой, юношеский возраст — на всегда цветущую жизненную силу;

зубы — на способность разделять даваемое с пищей совершенство (ибо каждое умственное существо разделяет и множит единовидное[355] разумение, даваемое ему промыслительной силой[356] от более божественного, для возведения низшего соответственно его мере);

плечи же, локти, а также руки — на способность к деятельности, энергичность и предприимчивость;

а сердце[357] является символом богообразной жизни, благообразно распространяющей свою жизненную силу на то, о чем заботится Промысел;

грудь в свою очередь указывает на крепость и способность охранять[358] свойственное помещающемуся под ним сердцу распространение животворной силы;

спина — на совокупность всех живительных сил; ноги же — на подвижность, быстроту и пригодность для вечного стремительного движения к божественному. Почему богословие и изобразило ноги святых умов окрыленными[359]. Крылья ведь указывают на скорость восхождения, небесность, направленность движения вверх и — благодаря стремлению вверх — удаленность от всего приниженного. А легкость[360] крыл — на полное отсутствие приземленности и возможность совершенно чистого и неотягченного подъема;

нагота же и необутость — на свободу, несвязанность, неудержимость, и очищающие от привнесенного извне[361], и уподобляющие, насколько возможно, божественной простоте.

5. Но поскольку, опять же, простая и «многоразличная премудрость»[362] (Еф. 3:10) и непокровенных одевает (ср. Иез. 16:8–11), и орудия некие дает им носить (ср. Иез. 9:1), давай, насколько нам возможно, скажем и о смысле священных покровов и орудий у небесных умов.

Светлая (см. Мф. 28:3; Мр. 16:5; Лк. 24:4) и пламенная (Откр. 9:17) одежда означает, я думаю, боговидность, соответствующую образу огня, и способность просвещать — благодаря небесным обителям, где все свет, повсюду умопостигаемо[363] сияющий, либо умственно осияваемый; а священническое облачение[364] — способность приводить к божественным и таинственным созерцаниям и освящать всю жизнь;

пояса же (см. Иез. 9:2; Дан. 10:5; Откр. 15:6) — охрану их производительных сил и свойство[365] собирать их воедино в самом себе и обращаться вокруг себя в строгом порядке и неизменном тождестве;

жезлы же (см. Суд. 6:21; Зах. 11:10) — царственность, владычественность и прямоту осуществления всего;

копья же и секиры (ср. Иез. 9:2) — отделение неподобного[366], а также быстроту, энергичность и предприимчивость их различающих сил;

а землемерные[367] и строительные орудия (см. Иез. 40:3,5; Амос 7:7; Откр. 21:15) — способность основывать, созидать и завершать и вообще делать все, что относится к промыслу возведения и обращения к Богу сил вторичных.

Иногда же орудия, с которыми изображаются святые ангелы