— А вы, думаете, связаны? — скривился Сушицкий.

— Ежу понятно! Вы бы проверили машину этих ребят, может, что и прояснится.

— Вы что номер запомнили? — воскликнул он.

— Ну, конечно, — удивилась я. — Еще бы я не запомнила…

— А чего вчера… — начала было он, но осекся.

— Да ну вчера, — махнула я рукой, — вчера я бы номер и своей машины не вспомнила. У меня температура, знаете, какая была?

— Ну да, ну да… — пробормотал Андрей Михайлович. Сегодня он был на удивление тих и почему-то не вызывал такого сильного раздражения, как вчера. Может потому, что снял свои попсовые золотые очечки, а может потому, что не крутил у меня перед носом своим стильным Паркером. — Ладно, — сказал он, наконец, закончив писать протокол, — прочитайте, распишитесь.

— И все? А подписка?

— А что подписка? Она пока остается в силе, — усмехнулся он. — А вы, что куда-то собираетесь ехать?

— Да нет, — пожала я плечами, — просто как-то неуютно себя чувствую, будучи под подозрением.

— А подозрений пока никто и не снимал, — обнадежил Андрей Михайлович. — Вы знаете, что дело на контроле в УБЭП?

— Где-е-е? — удивленно протянула я. — Это отдел по борьбе с экономическими преступлениями, что ли? Из-за ста пятидесяти тысяч деревянных? Им что там делать нечего?

— Идите Миронова, — махнул на меня рукой Андрей Михайлович.

Я как-то сникла сразу, попрощалась и поплелась к двери.

В коридоре на меня наткнулся, тот второй, стриженный.

— О, привет! — обрадовался он мне, как старой знакомой.

— Привет, — осторожно ответила я. Прямо как подменили ребят.

— Да ладно, не сердись, — понял он мою настороженность. — Работа у нас такая. А Андрей, вообще, отличный следак. Думаешь, нам в радость сажать, кого попало? Мы тоже хотим, чтоб по справедливости… Только не всегда получается. — И он так весело усмехнулся, что я тоже улыбнулась, оценив шутку.

Я хотела уже попрощаться, но Валера вдруг предложил подвезти меня до дома, сказав, что ему так и так в мой район ехать по делам каким-то. Отказаться было неудобно, и я согласилась. По дороге мы разговорились, но меня все равно не оставляло ощущение, что даже болтая со мной Валера выполняет свою работу. О чем я ему тут же и выложила. Ну, характер у меня такой — прямолинейный.

— Да работа дурацкая, — виновато как-то улыбнулся Валера, — даже с девушкой встречаюсь, а сам себя на мысли ловлю, что пытаюсь ее слова анализировать — врет, не врет. Они, конечно, обижаются. Потому и один до сих пор.

— А меня повез тоже поэтому? — брякнула я.

— Да брось! — засмеялся Валера. — Просто мне и, правда, в тот район надо.

— Ну, если ты без работы своей никак не можешь, давай тогда о ней и поговорим, — предложила я.

— Ну, давай, — удивился Валера.

— Вот как эти деньги ко мне попали? У них, значит, ключи от моей квартиры были? И краска со стройки в кабинете. Но все равно я не понимаю. Зачем деньги красть, чтобы потом их мне подложить?

— Ну, это скорей всего для того, чтобы следствие запутать, чтобы мы дольше с гнилой версией возились.

— А, так там не все деньги у меня нашли? А сколько ж тогда в сейфе было? И что там Сушицкий про УБЭП говорил? Я не поняла.