Дунька, несмотря на свои двадцать восемь лет, искренне верила в возможность новогоднего счастья и еще в то, что если звенят колокольчики на елке, значит, ангел где-то близко, и еще в то, что, если с двенадцатым ударом часов сжечь заранее приготовленную бумажку с записанным пожеланием – в пожелании должно быть только одно слово! – оно сбудется!

– Новый год, – пропела она и потопала ногой в колготке, – настает. Он приносит людям счастье! Вот сидит паренек, без пяти минут он мастер!

Новый год они станут отмечать в Рощине, в Лизином доме. Семья всегда встречала Новый год именно там, еще когда была жива бабушка, и после ее смерти, и когда дом был старый и тесный, и когда там началась затеянная Лизой перестройка – всегда. В прошлом году сидели на деревянных козлах на кухне, больше сидеть было негде, везде высились горы строительного мусора, валялись какие-то мешки, ведра, вонючие жидкости в бутылках, и стояли старые рамы, прислоненные к стенам. Из рам сочилась коричневая труха, но отец ни за что не разрешал их выбрасывать.

– Вам бы только все выбрасывать! – кричал он на дочерей. – Пробросаетесь! Вот будем баню ставить, они туда пойдут!..

Рамы не годились не то чтобы для бани, но даже и для того, чтобы сложить из них весенний костер, ибо были костлявы, гвоздисты, в струпьях белой краски, которая в огне скручивалась и невыносимо воняла.

Лиза отца побаивалась, а Дунька – нисколько, поэтому летом был нанят грузовик и все барахло, предназначенное «для бани», было отправлено на свалку, чего отец даже не заметил!

Дунька очень гордилась своей оборотистостью и умением вести семейные дела.

Все у нее ходили по струнке. И сестру она всегда воспитывала правильно, хоть та и старше и все должно быть наоборот. Но младшая, едва родившись, взяла воспитание старшей в свои руки – вот сестра и получилась хоть куда, умница, красавица и слушается ее, Дуньку.

Только в последнее время она вышла из-под контроля. Какой-то объявился неизвестный науке сосед, который, кажется, заморочил сестре голову. Не уследила Дунька! Как может заморочить голову мужчина, у которого нет никаких определенных занятий?!

Дунька фыркнула, вытирая с плиты коричневые кофейные разводы. Она терпеть не могла беспорядок и никогда «не терпела», устраняла его немедленно по обнаружении. Еще она терпеть не могла никчемных мужчин, хнычущих женщин и пустой траты времени. В том, что сосед – пустая трата времени, она нисколько не сомневалась.

Если сестра влипла всерьез, от этого самого соседа придется как-то избавиться, уж Дунька найдет, каким именно способом!

Представив себя на яблоне с кинжалом в зубах, подстерегающей врага, она засмеялась и ополоснула под краном руки. В конце концов, можно и без кинжала обойтись. Как будто мало других, цивилизованных способов!

Она снова поставила кофе, решив начать все сначала, хотя времени было маловато, понеслась в спальню и выудила из шкафа чудесный английский деловой костюм с корректной юбочкой до середины колена и отложным воротничком.

Кажется, именно так должны выглядеть женственные деловые дамы по мнению самодуров-начальников, решила она, рассматривая себя в зеркало. Очень, очень мило. Очень по-английски и в то же время с намеком. Намек состоял в крошечном платочке, обернутом вокруг шеи – лебединой, разумеется. Хвостик кокетливо торчал таким образом, что хотелось умильно обойти его взглядом, который при этом немедленно упирался в грудь.