Он был уверен, что они знакомы очень хорошо – только это могло объяснить все дальнейшее. Фотографии на стене в галерее о многом ему рассказали, и он было решил, что почти все понял, но одна существенная деталь никак не лезла в картинку – именно то, что Лиза с ней почти незнакома!

Это была неправильная деталь. А Белоключевский хорошо знал о том, что если после сборки на столе остается какая-то деталь, значит, механизм собран неправильно.

– А… где она училась?

– Кто?! – в один голос вопросили сестры, и одна немедленно сказала другой:

– Загадывай желание.

– Александра.

– Понятия не имею. Дим, а что, это имеет значение?

– Она училась в каком-то дурацком институте, куда мамочка сумела ее пристроить. Она на исторический МГУ три раза поступала и три раза проваливалась.

– Это ни о чем не говорит, – сказал Белоключевский. – Чтобы туда поступить, нужны большие деньги, и все. Если таковых нет, будь ты семи пядей во лбу – не возьмут. Это всем известно. Так что не злобствуйте понапрасну, дамы.

– Мы злобствуем?!

– Да я таких идиоток, как эта Саша, в жизни больше не видела! Если бы она у нас в журнале работала, ее бы через три дня уволили!

– А я ее к себе на работу ни за что не взяла бы!

– Да она чашку поднять не может, обязательно опрокинет!

– И вечно все роняет и теряет!

– Стойте! – вдруг крикнула Дунька так неожиданно, что Белоключевский сильно затормозил, из-под колес полетел снег, сзади засигналили, а девицы повалились лицом в обшивку передних кресел. – Стойте!

– Я стою! – рявкнул Белоключевский. – Что такое?!

– У нее выпал листок, – затараторила Дунька, – из блокнота. Она уронила блокнот, вернее, ее этот убогий толкнул, и она уронила!

Машины сзади ревели и трубили, как стадо рассерженных слонов.

– А на листке был адрес записан. Наш адрес, рощинский. Академическая, три!

– Господи, – пробормотала Лиза и прижала руку к губам. – Господи…

– Я думала, что она убогого задушит, когда он ее толкнул, у нее такая злоба была на морде! Уже задушила, наверное!

Белоключевский вдруг подумал, что задушить Федора Петровича Малютина вряд ли кому-нибудь под силу, но дело сейчас не в этом.

– Зачем ей мог понадобиться адрес?! Зачем, черт побери?! Она никогда у нас не была! Да я ее на порог не пущу, даже если…

– Дунька, успокойся.

– Нет, вы подумайте! Это все она затеяла, точно!..

– Да ладно вам, – перебил Белоключевский. – Этот адрес мог сунуть в блокнот кто угодно. Хотя бы ваша свекровь. Или этот Федор Петрович. Или ее мать. Насколько я понимаю, там никто ни за чем не следит. Они живут маленькой дружной семьей.

– Они скорпионы, а не семья!

Машины все сигналили, и Белоключевский медленно тронулся с места. Какой-то рассерженный до предела джип обогнал его, резко перестроился и притормозил перед самым носом – наказал. Белоключевский и бровью не повел.

– Вадим бы сейчас орал как ненормальный, – на ухо Лизе сказала Дунька. – А этот ничего. Терпеливый.

– Это точно, – согласилась Лиза.

Белоключевский думал.

Фотографии в галерее. Листочек с адресом. Федор Петрович Малютин, взявшийся неизвестно откуда.

Это то, что он узнал и увидел сегодня.