– Заткнись, Мэри! – проговорил он уже с угрозой, но Мэри и это пропустила мимо ушей.

– Нет, я не понимаю – вы ненормальные, что ли? Что такого случилось, что вы сидите с такими лицами, как будто убили кого-то и в саду закопали? Если хотите знать, так все к тому и шло, и я за вас ра… – договорить она не успела. Алекс отшвырнул газету, развернулся и ударил ее по щеке:

– Ты не понимаешь с первого раза?! Я ведь просил – заткнись!

Я сжалась от ужаса, не вполне понимая, что с ним. Мэри похлопала ресницами, загоняя внутрь навернувшиеся слезы, потом встала, выпрямилась, щелкнула каблуками:

– Слушаюсь, хозяин! Больше не повторится! – Бросила окурок прямехонько в чашку Алекса, повернулась и вышла, громко цокая каблуками.

– Сучка, – пробормотал он, отодвигая от себя кофе. – Ну, что за сучка?

– За что ты ударил ее? – спросила я, осторожно положив свою руку поверх его.

– Чтобы не лезла не в свое дело.

– Никогда не бей ее, Алекс. Я серьезно.

– Да, Марго, прости. – Он поднялся, чмокнул меня в макушку и вышел.

Я допила чай и пошла к Мэри. К моему удивлению, она не плакала и не разносила в щепки мебель. Она сидела на подоконнике с блокнотом и что-то быстро строчила простым карандашом с красной резинкой на конце. Блокнот я узнала – сама когда-то подарила ей, но даже не думала, что за столько лет она не потеряла его и не выбросила.

– Мэри…

– Погоди! – Она написала еще пару строк, закрыла блокнот, сунула карандаш за ухо и повернулась ко мне: – Что?

– Тебе больно?

– Дурацкий вопрос.

– Мэри, не кусайся, – попросила я, подходя вплотную и обнимая ее. – Ты ведь понимаешь, что я не щеку имела в виду.

– Марго, да ты рехнулась! Ты, что же, думаешь – у меня к нему что-то есть?! Я ведь сказала – это твой мужчина. И я никогда не влезу.

…Ровно через двенадцать часов я застала их самозабвенно целующимися в ее комнате.

Мне тоже не было больно – вот честное слово, не было. Я видела, с какой силой руки Мэри упираются в его грудь – она честно пыталась сопротивляться – и не могла. И я не осуждала ее…

Позже, когда она рыдала в моей комнате, уткнувшись лицом мне в колени, я гладила ее по волосам и шептала:

– Мэри, ну, что ты? Не плачь… на самом деле ничего не произошло. Подумаешь – поцеловались! Я видела куда более интересные вещи, поверь…

– Я не могу так, Марго! – прорыдала она глухо. – Не могу – это неправильно! Зачем он делает это, я ведь просила его!

– Ш-ш-ш, успокойся… Он всегда делает только то, чего хочет сам, не считаясь ни с кем.

– Я не буду так жить! Я не могу чувствовать себя шлюхой, которую можно вот так зажать в углу и сделать все, что в голову взбредет!

Внезапно у нее в кармане завибрировал мобильный, Мэри вытерла глаза и достала трубку.

– Да! – сказала она, и лицо ее моментально сделалось белым. Она что есть сил хлопнула телефон об пол и растоптала каблуками останки.

– Что?! – У меня сразу зашевелились нехорошие предчувствия, которые немедленно оправдались.

– Это Костя… он меня вычислил, Марго…

Она села прямо на пол среди обломков телефона и замерла. Я тоже впала в оцепенение – как же так, ведь телефон был другим! Алекс не прокалывался на таких мелочах…