И вдруг запела она. Аккомпанировал ей очень известный и талантливый человек, но даже его гениальные руки не могли соперничать с голосом, который занимал не просто все дозволенное пространство – казалось, он проникал сквозь поры кожи до самой души и приятно щекотал «под ложечкой». Королева пела простенькую, немного даже шутливую песенку, сочиненную для нее когда-то как раз ее сегодняшним аккомпаниатором. Без микрофона, совершенно пьяная, держась за спинку стула. Рядом почтительно склонился Принц, стараясь поддержать любимую под руки, если она все-таки свалится. Но голос… Он меня абсолютно покорил.

Звездопад. Счастье, которое так коротко. Глупые люди, которые не умеют зажечь и сберечь свою любовь. Талант, который умирает, и бездарность, которая несчастна, так как тоже хочет в небо. А потом она пела про мужчин и женщин, про разочарование и бессонницу, пела весь вечер.

Незаметно наступил Новый год, все весело защебетали, а я все слушала, как зачарованная.

В самом разгаре ночи начали уходить первые гости. Вскоре Милка потянула меня за рукав. Мы распрощались со всеми, с кем успели познакомиться, и пошли в прихожую. Ее ухажер вышел первым – искать нам такси, Милка за ним. Я долго искала в прихожей свой шарф, а когда нашла, меня кто-то требовательно потянул за рукав пальто. Королева была трезвее, чем в начале вечера, и протягивала мне белую пелерину вместе с плечиками.

– Надень.

– Что вы, я не могу!

– Это подарок. На Новый год.

– Нет, я не могу.

– Почему?

– Это очень дорогой подарок, если честно.

– А для меня – нет. Ты, мать твою, похожа на меня! Красивая баба должна носить красивые шмотки. – Пальто уже валялось на полу.

Я собрала все пакеты – мои и Милки – и выкатилась наконец из квартиры. Королева вышла за мной и весело мне подмигнула. В волосах ее была неумело приколота роза от нашего букета.

В такси я перевела дух. Милка тоже, так как ухажер не поехал нас провожать. Она щебетала о Принце, но мою обновку все-таки заметила. Я не знала, что ей сказать, поэтому просто придумала, что случайно перепутала. Ее это вполне убедило, она разве что протяжно произнесла сонное: «Ну ты даеееешь…»

Дома спал Рома, гулявший отдельно от меня в компании каких-то телевизионщиков, и я на цыпочках прошла в кухню.

В голове – да что в голове – в душе моей звучал ее голос…

Звездопад…

Какими словами можно описать то, что творится в душе восемнадцатилетней девочки, живущей в чужой стране и неожиданно обнаружившей, что ее любимый мужчина, ее муж, человек, которому она открылась и доверилась, – изменяет ей? Вот и я не знаю.

Я не понимаю, как такое могло произойти – ведь он всегда говорил, что любит только меня, что ни с кем, кроме меня, ему не было хорошо? Как понять, когда именно он врал – тогда или теперь? И как жить – после того, что я увидела?

Я вернулась из магазина – мне вдруг остро захотелось ананаса, и я рванула в супермаркет. Там меня что-то задержало – не то акция какая-то, не то просто я по привычке загулялась по огромному зданию, утоляя свой товарный голод после пустой тогдашней Москвы, – но факт есть факт. Домой я вернулась только к вечеру, удивилась, что входная дверь не заперта, бросила пакеты в кухне на стол и пошла наверх в поисках своего дорогого супруга: