«Влюбленный Архаров» - это было диво, вообразить которое даже Левушка, натура пылкая и воспаряющая к небесам, был неспособен. Разве что как некий нонсенс, вроде седла для коровы или поросенка, несущего яйца. Да и сам Архаров, когда его шутя обозвали влюбленным, возмутился - такого быть с ним не может, не так он устроен.

Нет, подумал Левушка, не влюбился, не такая уж красавица эта Тереза Виллье, коли приглядеться, а просто ему охота заполучить девицу в постель. Против такой охоты не попрешь.

– Я беру подарок, - решила Тереза. - И передайте той особе, что я отплачу полным и точным выполнением ее пожелания. Я оставлю музыкальные занятия. Я не спрашиваю, для чего это надобно. Я сейчас поняла, что это - для моего же блага, и устами высокопоставленной особы действительно мне приказывает Господь. Клянусь, я выполню это условие.

Она подошла к клавикордам, взяла тетрадь и собралась было разорвать ее.

– Постойте! Отдайте лучше мне! - взмолился Левушка и отнял у нее тетрадь. - Моя матушка и сестрицы без ума от Моцарта, и коли я привезу им новые ноты…

– А кто такой Моцарт? - спросила Тереза.

Левушка так и остался с открытым ртом.

Тереза сгребла свое новоявенное имущество на холстинку, следя, чтобы ничего не пропало, изготовила сверток, спрятала его под атласную накидку и молча, не прощаясь, вышла из гостиной.

Левушка вздохнул - получилось как-то не так, и он вместо того, чтобы быть вестником удачи с прелестной амурной подоплекой, вдруг оказался вестником беды.

Но он так давно не наслаждался музыкой, что чужая беда довольно резво отступила перед его желанием еще хоть немного поиграть, поимпровизировать, вспомнить простые менуэты, которые так легко танцевались в Санкт-Петербурге…

Ему и в голову не пришло, что, услышав звуки клавикордов, Тереза побежала по пустому особняку, словно за ней гналась нечистая сила.

– Нет, нет, более никакой музыки… - шептала она. - Кончено, кончено…

Человек, пославший ей деньги и недвусмысленное распоряжение, нечаянно и очень точно придумал, как ей спастись, как ей отсечь от себя прошлое. Музыка была ее жизнью, музыка была ее юностью и любовью. Пока Тереза принадлежала музыке - прошлое никак не желало умирать, потому что каждая музыкальная фраза снова и снова воскрешала его. Начать новую жизнь можно было только так - без единого неземного аккорда!

А музыка летела за ней, хрустальная и безмятежная, как в те далекие дни, когда за клавикорды садился и играл для Терезы о своей страсти и нежности совсем другой человек…

За делами Архаров совершенно утратил счет дней. Он, не слезая с коня, носился с преображенцами по Москве, сопровождая то Орлова, то Волкова, то Еропкина, мечтая вернуться в Санкт-Петербург и выкинуть из головы всех мортусов на свете. Но однажды в полдень его сыскал графский вестовой.

– Вашей милости на словах велено передать, чтоб сегодня вечером быть вам непременно в особняке господина Еропкина и с негодяями вместе.

– Именно так? - переспросил Архаров.

– Так молвить изволили. И посмеялись.

Архаров тут же командировал Левушку с приказом для сержанта на чумной бастион.