Как же ловко они маскировались. Видные политики, уважаемые людьми, которые просто существовали, потому что они позволяли, и были лишь жалкими овцами. Семейство Вороновых перемелет каждого, кто станет на его пути. Меня стошнило от фотографий с трупами без глаз и от снимка полуразложившейся женщины, которую закопали живьем братья Вороновы. Боже, я знала обо всем этом? Я знала до комы, кто они? Что я делала рядом с ними? Как мне было не страшно жить во всем этом, или я прятала голову в песок, как страус?

На совести каждого из них реки крови и убийств. Но с Максом не сравнится никто. Его досье самое обширное, самое жуткое. Вот почему я чувствовала страх. Это на уровне подсознания. Я просто знала, что он опасен.

Данила Петрович вдруг протянул руку из-за моей спины и захлопнул ноутбук. Я даже не заметила, как он встал с кресла и оказался сзади. А у меня все конечности онемели, заледенели, и похоже, пропал даже голос. Я была в шоке.

— Теперь вы верите?

Я не ответила, я не могла сказать ни слова. Мне было плохо, и сильно кружилась голова.

— И что я сделала? Где досье на меня?

— Вы ничего не сделали. Вы жертва. Такая же, как и многие, кто приблизился к этой кровавой семейке. Вы сами это увидели. Они убивали даже тех, кого раньше называли друзьями, тех, кто работал на них.

Я резко подняла голову и посмотрела на мужчину, который не скрывал своего удовольствия от произведенного эффекта.

— Что вам нужно? Зачем вы все это мне показали? Вы ведь не могли знать наверняка, как я отреагирую. Это моя семья.

— Не ваша. Вы — сводная сестра Графа. И большую часть вашей жизни вас никто не искал и искать не собирался. Вы жили в детдоме, где над вами издевались, и сбегали к вашему алкашу папаше, которого они же и убили. А нашли вас совершенно случайно. И прихватили, чтобы использовать, если потребуется. Вороновы ничего не делают просто так.

— Мой отец умер.

— Черта с два он умер. Зверь вас нашел в вашем захолустье, убил вашего отца, получив от него информацию, а вас взял с собой. Он тогда враждовал с Графом. Никак не могли поделить власть, и вас можно было использовать, как рычаг давления.

Я больше не могла этого слушать, у меня начала невыносимо болеть голова.

— Что вам нужно от меня?

Данила Петрович протянул мне стакан с водой.

— Выпейте, вам полегчает.

Я выбила стакан из его рук.

— К черту. Ответьте, чего вы хотите. Зачем вы все это показали мне? Вам ведь тоже от меня что-то надо.

Он поднял стакан с ковра и аккуратно поставил на стол.

— Нам нужна ваша помощь, Даша. Только вы можете помочь нам.

— Господи, кто бы помог мне… Вы погрузили меня в ужас… Вы понимаете, что моя жизнь теперь похожа на безумие? Я… я с ума схожу. Мне кажется, что это жуткий сон, нереальный, что все, что со мной происходит — просто фарс, чья-то дурацкая шутка. Почему вы не дали мне дочитать? Почему выключили?

— Еще не время знать все. Достаточно той информации, что вы получили. У вас будет возможность подумать и решить, хотите ли вы знать дальше и помочь нам.

— Но почему вы вообще думаете, что я стану вам помогать?

— Потому что вы не такая, как они. У вас светлая душа. Вы не стали частью этого мира, — мне подумалось, что он неплохой психолог, — никто, кроме вас, не может помочь нам. Никто, кроме вас, не близок с ними настолько.