— И все же есть в этом мире что-то такое, братцы, что непонятно нашим мудрецам. Включая Интернета.

Санек уныло подумал: приехать бы сюда с Тайкой на ночевку… Вот счастье, другого не надо.

Кажется, не успели уснуть, весь дом загрохотал, заходил ходуном, словно на него с небес обрушился валун. Санек, в полусне, побрел, открыл дверь. Кныш! Да еще какой! Мрачнее тучи, и глаза горят, как у рыси.

Заметил на столе остатки пира, хмыкнул:

— Не ко времени… Ладно, подымай пацанов, кончился привал.

Пацаны и без того в изумлении таращились с раскладушек. Боренька что-то радостно заверещал. Кныш, не снимая куртки, сел за стол, сунул в рот сигарету.

— Пять минут на сборы. Все расскажу по дороге. Ты, Борис, остаешься здесь, можешь не вставать.

— Нет, — пискнул Интернет, спуская ноги с кровати прямо в валенки.

— Что значит — нет?

— Я с вами.

Казалось, горящие очи Кныша сожгут Бореньку вместе с кроватью, но, встретясь с наивно-умоляющим взглядом гения, он смягчился.

— Мы не на прогулку, Борис. Должен понимать.

— Вы за Таиной Михайловной. И я с вами.

— Знаешь, что такое приказ?

— Хоть убей, не останусь.

— Хорошая мысль, — поддержал Клим, уже наполовину одетый. — Он сегодня весь день старшим дерзит. Мне четыре раза нахамил. Никого не уважает.

Санек спросил:

— Как ты нас нашел, капитан?

Кныш не ответил, в задумчивости наблюдал за Боренькой, который пытался натянуть джинсы, не снимая валенок.

— Боря, остынь, — произнес мягко. — Не хочу тебя обижать, но ты будешь только помехой. Это серьезное дело. Будь моя воля, я бы и сам за него не взялся.

— Вот и оставайся, — лихо отбарабанил Интернет. — Мы с Саньком и Климом мигом сгоняем. Только скажи куда.

Кныш посмотрел на Санька. Тот сказал:

— Ничего не поделаешь, капитан. Он как банный лист.

— Откуда у тебя эти валенки? — спросил Кныш.

— В деревне умыкнул, — ответил за Бореньку Клим. — Он же теперь санитар леса.

Собрались ребята быстро, хотя от невыветрившейся водки их еще швыряло из стороны в сторону.

— Может, поешь чего-нибудь? — предложил Санек.

— Некогда, — пока они одевались, Кныш прикрыл глаза, дал отдых мышцам и нервам, но ничего не получилось: рыжая принцесса звала откуда-то издалека.

В деревне разделились так: Кныш посадил Бореньку к себе — он приехал на Тайкиной «скорпии», Клим и Санек — в Саньковом «жигуленке». Разбуженный не ко времени Сундуков заинтересовался ночной каруселью.

— Чего там у вас, земеля? Шмон, что ли, какой?

— Об этом лучше не думай.

— Слышь, Сань, если это ваш босс, мне бы с ним словцом перекинуться. Это реально?

— Неподходящий момент.

— Понял. Если чего понадобится, я всегда в магазине.

Через полчаса выехали на окружную: Кныш гнал с такой скоростью, что Санек едва за ним поспевал. К счастью, ночная дорога была пустынной, если не считать возникающих то тут, то там постов ГАИ. В машинах шли разные разговоры. Клим, к примеру, спросил у кореша:

— Сань, тебе не кажется, что Кныш шизанулся?

— Надо ему верить, — Санек с опаской поглядывал на спидометр: меньше ста тридцати там не соскакивало, тачка ревела, как дизель.

— Не-е, сам посуди, об деле — молчок. К каким-то валенкам прицепился. Интернета с собой тащит. Почему я должен ему верить, Сань? Он же чужак, как ни крути. Не наш он, Сань.