Судья посмотрела на Дамона, потом на меня и обратила недовольный взгляд на охранника.

— У нее уже есть адвокат.

У стража сделался комично беспомощный вид. Если бы за дверью находился стригой, он знал бы, что делать, а как поступить в случае такого необычного нарушения протокола? Судья вздохнула.

— Хорошо. Кто бы это ни был, пусть войдет. Нужно уладить это дело.

В зал вошел Эйб.

— О господи! — вырвалось у меня.

И тем самым я тоже нарушила протокол, но до этого никому не было дела — жужжание голосов тут же наполнило зал. По крайней мере, половина зрителей пришли в ужас, поскольку знали, кто такой Эйб и какая у него репутация. Вторая половина, похоже, была просто ошеломлена его появлением.

На нем красовался серый кашемировый костюм, заметно светлее, чем мрачный черный костюм Дамона. Из-под него выглядывала рубашка, такая ослепительно белая, что, казалось, она светится — в особенности по контрасту с темно-красным шелковым галстуком. Мелькали и другие аксессуары красного цвета — торчащий из кармана платок, рубиновые запонки. Естественно, костюм был дорогой и прекрасно скроен — не хуже, чем у Дамона. Однако Эйб не выглядел так, словно носит траур. Он даже не походил на человека, пришедшего в суд, — скорее можно было подумать, что он просто заглянул сюда по пути на вечеринку. И конечно, аккуратно подстриженная черная бородка никуда не делась, а в ушах, как обычно, блестели золотые серьги в виде колец.

Он направился к судье; та успокоила зал, вскинув руку.

— Ибрагим Мазур, — констатировала она, покачивая головой; в ее голосе отчетливо слышались удивление и осуждение. — Это несколько… неожиданно.

Эйб отвесил ей почтительный поклон.

— Счастлив снова встретиться с тобой, Паула. Ты не постарела ни на день.

— Мы не в загородном клубе, мистер Мазур. И, пока вы здесь, обращайтесь ко мне соответствующим образом.

— Ах! Конечно. — Он подмигнул ей. — Мои извинения, ваша честь. — Он оглянулся и задержал взгляд на мне. — Вот и она. Извините за опоздание. Давайте начнем.

— Что происходит? — Дамон поднялся. — Кто вы такой? Я ее адвокат.

— По-видимому, это какая-то ошибка. — Эйб покачал головой. — Перелет сюда занял определенное время, что объясняет, почему в мое отсутствие вас назначили общественным защитником.

— Общественным защитником? — Дамон побагровел от возмущения. — Я один из самых известных адвокатов американских мороев.

— Известный, общественный… — Эйб пожал плечами, покачиваясь с носков на пятки. — Тут я не судья. Извините на невольный каламбур.

— Мистер Мазур, — вмешалась судья, — вы адвокат?

— Я един во многих лицах, Паула… ваша честь. Кроме того, какое это имеет значение? Ей нужен человек, который будет представлять ее в суде.

— И у нее уже есть такой человек! — воскликнул Дамон. — Это я.

— Больше нет, — заявил Эйб тем же любезным тоном, не переставая улыбаться.

Однако я заметила в его глазах то опасное мерцание, которое наводило ужас на его врагов. Он был само спокойствие, а Дамон выглядел так, словно его вот-вот хватит удар.

— Ваша честь…

— Хватит! — произнесла судья своим звучным голосом. — Пусть девушка сама решает. — Взгляд ее карих глаз остановился на мне. — Кого вы предпочитаете видеть своим представителем в суде?