— Кейт, ты даже не представляешь себе, через что мне пришлось пройти.

Я был искренне рад видеть ее, гораздо больше, чем она меня; мало того, Кейт уже собиралась приступить к исполнению следующей песни, возвышенной «Sweet Child of Mine», с многократно повторяемыми музыкальными фразами. Я терпеливо дождался конца проигрыша, а затем продолжил:

— Кейт, мне необходимо увидеть Алби. Он с тобой?

— Не могу сейчас говорить, мистер Пи…

— Нет, успокойся, но я должен знать, что он в порядке. Может, позже.

— Не могу говорить, мистер Пи…

— Ох. Ну ладно. Ладно. Прости, ты исполняешь свое соло, но я только хочу узнать, где…

— Его здесь нет.

— Но он ведь где-то рядом? Да? Да? — Она начала следующий куплет, и мне ничего не оставалось делать, как бросить монетки в ее шляпу-котелок. — Не могла бы ты просто направить меня в нужную сторону? — За монетами последовали бумажки в пять, десять евро — одним словом, вся моя наличность. Я принялся шарить в карманах в поисках мелочи. — Кейт, я сейчас уйду, но я проделал очень долгий путь и…

Песня кончилась, но Кейт же начала «Riders on the Storm»; похоже, она собиралась продолжать до бесконечности.

— Кейт, на самом деле я плачу тебе за то, чтобы ты перестала играть! — завопил я, накрыв рукой мехи аккордеона, что стало уже перебором, теперь я понимаю.

Ну и само собой, Кейт отреагировала достаточно бурно: бросила играть и ткнула пальцем мне в лицо.

— Уберите лапы, мистер Пи! Если ваш сын предпочитает прятаться от вас, значит не ваше дело…

— Ну, это вроде как…

— Я слишком хорошо знаю, каково это — жить с деспотичным, властным отцом…

— Деспотичным? Я вовсе не деспотичный.

— И даже если в данный момент ваш сын и не входит в число моих самых любимых людей, я не собираюсь его закладывать. И не надейтесь.

— Не входит в число твоих самых любимых людей… Но почему? Неужели вы поссорились?

— По-моему, я вполне ясно выразилась.

— Вы что… расстались?

— Да, мы расстались! И пожалуйста, постарайтесь как-нибудь скрыть свою радость, мистер Пи!

— Когда?

— Прошлой ночью, если вам так уж приспичило все знать.

— Итак… Итак, где он сейчас? Куда он направился? Кейт, ради бога, скажи мне. — Я накрыл ее руку своей, что было очередной ошибкой.

— Да отвяжитесь вы от меня! — взвизгнула Кейт, и я почувствовал растущую враждебность небольшой группы почитателей «Sweet Child of Mine». — Я ведь ясно сказала: это не ваше дело, что делает Алби и… Ой, блин! — Она бросила взгляд куда-то через мое плечо. — Ну вот, снова-здорово.

Похоже, наша оживленная дискуссия привлекла внимание carabinieri — направлявшихся прямо к нам двух больших красивых мужчин в голубых рубашках с коротким рукавом. Кейт опустилась на колени и принялась торопливо распихивать выручку по карманам узких обрезанных джинсов.

— Не волнуйся, я с ними поговорю.

— Вы их не интересуете, это за мной.

И действительно, полицейские пришли именно за Кейт: возбужденно переговариваясь, они взяли ее в клещи. Вокруг нас начала собираться толпа, я услышал упоминание о разрешениях, о местных правилах, Кейт что-то им возражала, достаточно дерзко и раздраженно; абсолютно неверный тон, подумал я, для разговора с вооруженными полицейскими.