К счастью, ей удалось образумиться.

— Итак, мы потанцевали, — заявила она так, словно ее тело не изнемогало от желания. — Мне пора спать.

— Нет, — решительно возразил он. — Ты не можешь уйти сейчас. Это невежливо по отношению к музыканту. Он решит, что нам не нравится его музыка.

Она взглянула на гитариста, который погрузился в свой мир:

— Думаешь, он заметит?

Лукас поджал губы, следя за ее взглядом.

— Я уверен, он заметит. Хочешь проверить?

— Нет, — призналась Стейси. Гитарист играл без остановки во время банкета.

— Ладно, — пробормотал Лукас, прижимая ее к себе.

Она млела от его интимного тона и легкого прикосновения рук. Страстная испанская музыка будоражила ее душу, заставляя Стейси расслабиться. Но, как это часто случалось, расслабляясь, Стейси думала о матери, которую потеряла, даже не узнав ее. И о тех долгих, одиноких ночах, полных неуверенности, когда она была ребенком и размышляла, что мать посоветовала бы ей сделать, чтобы угодить всем на следующий день.

— Ты плачешь. — Лукас поднял голову и удивленно уставился на нее. — Я тебя расстроил?

— Нет. Конечно нет. — Моргнув, она покачала головой и улыбнулась.

Он смахнул слезу с ее щеки и посмотрел на Стейси так, словно никогда раньше не видел.

— Наверное, тебе не нравится танцевать со мной, — предположил он, пытаясь ее развеселить.

— Вовсе нет, — быстро сказала она, сожалея о том, что ее губы дрожат. Она всегда держала свои потаенные чувства под контролем.

— Тогда в чем дело, Стейси?

Говоря с ней с сочувствием, Лукас только ухудшал ее положение. Теперь ей захотелось разреветься.

— Мне действительно пора спать, — произнесла она, стараясь выглядеть сердитой. — Я устала.

— Тебе надо танцевать, — возразил Лукас, крепче обнимая ее за талию. — Знаешь, как называется человек, который только работает и никогда не отдыхает?

— Трудоголик? — проворчала она.

Он хихикнул:

— Даже я иногда отдыхаю от работы.

Вероятно, он прав. Ощущения, которые она испытывала в его объятиях, сильно отличались от того, что она ожидала, поэтому ей захотелось продлить этот момент. Она словно ждала этого всю свою взрослую жизнь, но ей хотелось плакать.

— Прости, — сказала она. — Я расстроилась из-за мелодии.

— Дай волю чувствам, — предложил Лукас. — Я рад, что ты можешь сделать это со мной.

Должно быть, он отдал гитаристу невидимый приказ, потому что тот заиграл более веселую мелодию.

— Мне пора. — Стейси отстранилась от Лукаса, пока у нее еще хватало сил это сделать.

— Останься, — возразил Лукас и крепче прижал ее к себе.

Стейси прильнула к его груди, словно между ними никогда не было никаких конфликтов и разделяющей их пропасти.

Танцевать со Стейси оказалось сложнее, чем думал Лукас. Не потому, что она не умела танцевать, а потому, что интуитивно угадывала каждый его шаг и больше не была уязвимой девчонкой, превратившись в самостоятельную женщину. Стейси выглядела измотанной, когда закончила работу, но теперь на ее лице не было никаких признаков усталости. Во всяком случае, она не казалась утомленной, когда стала двигаться энергичнее. Если раньше Стейси плакала, то теперь к ней вернулась решимость. И страсть. Она хотела Лукаса и не боялась ему в этом признаваться.