– Тогда было нечто другое, – сказала Матильда. – Они все-таки двигались, только в очень замедленном темпе. Тогда какие-то фокусы со временем были.

– Может и сейчас то же самое? Но тогда не было этих хлопьев… Хей! Смотри, что это?

Жрица указала на манекен, стоявший поблизости. У него из затылка выходило какое-то сплетение, похожее на косицу. Сплетение светилось белым сиянием и, заканчиваясь где-то между лопаток, перетекало в тонкий синий луч света, уходящий вертикально в пол. Аналогичная картина наблюдалась и у других манекенов, даже у тех что были с неполным телом, и у которых косица выходила из спины или поясницы.

– Фати! – всполошилась Матильда. – У тебя то же самое!

– Что? У меня? – удивилась Итфат, и тут же, как громом сраженная воскликнула. – О боги! И у тебя тоже!

Теперь они видели, что светящиеся косицы были у них обеих, с теми же синими лучами, уходящими в пол. Тут жрица, отчего-то придя в крайне возбужденное состояние, закричала:

– Тили, я вспомнила, Тили!

– Что?

– Скажи, где сейчас твое внимание?

– Что? – в недоумении заладила Матильда.

– Внимание себе верни! Скажи себе: я это я!

– Я это я, – сказала Матильда.

– Я это я! – повторила Итфат.

В тот же момент, синие лучи у обеих подруг исчезли, остались лишь светящиеся косицы.

– Я поняла, я вспомнила! – снова закричала Итфат.

– Что?! Что ты вспомнила?! – воскликнула Матильда.

– Я знаю, что это за движочки-рычажочки у нас за спиной!

В прошлый раз мы оставили нашу «экспедицию крышки» на площади, где они сидели в растерянности оттого, что кинолента остановилась, и все персонажи, во главе с сумасшедшим писателем, замерли.

– Что будем делать? – как обычно спросила Желтая Подлодка, и тут же сама ответила. – А что если нам вернуться по ленте обратно, до того кадра, как все остановилось, а потом еще немного назад?

– Да, это может быть интересно, – сказал Адя Зеленый. – Но что еще интересней, откуда у легкомысленной блондинки такие глубокие мысли?

– А ты у нас такой весь умник-разумник, что дальше некуда! – ответила ему Подлодка.

– Это кошевительно интересно, – сказала Кошиса. – Что там, на предыдущих кадрах? Ведь мы там должны встретить самих себя?

– Может так, а может и нет, – предположила Оранжевая Корова. – Если Адя прав, и мы гуляем живьем в застывшей кинокартине, тогда мы вышли из кино, и нас не должно быть на кадрах.

– Если мы там встретим самих себя, это будет нелогично, – подал голос Зверюга.

– Но, если мы не найдем себя на кадрах, предшествующих тому, в котором кино остановилось, это будет тоже нелогично, ведь мы там присутствовали, – заметила Корова.

– Так или иначе, если произойдет что-то нелогичное, тогда, возможно, кинолента и запустится, – сказал Адя. – Мы прошли три кадра, значит, надо вернуться обратно, и на четвертом посмотреть, что будет.

– Идем, – просто скомандовала королева Брунхильда.

Им пришлось проделать обратный путь, несмотря на то, что все уже порядком устали. Друзья трижды пересекли промежутки между кадрами и оказались в том кадре, где кино остановилось. Они снова заглянули в кафе, там все оставалось по-прежнему: неподвижные манекены в тех же позах. Наконец, они пересекли четвертый промежуток. Здесь тоже ничего не поменялось – полная статичность, как на фотоснимке. Наших героев не покидало ощущение, что они и в самом деле гуляют внутри фотоснимка, только объемного. Очень странное ощущение, от которого им всем было не по себе.