Другая была одета в темно-зеленый комбинезон и розовые туфли на высокой платформе. На лице синий грим, всклоченные волосы выкрашены в светло-голубой цвет, а на пояснице огромный розовый бант. Аутентичная дива, или даже скорее, большая живая ляля. Тоже красива, но необыкновенной, не кукольной красотой.

Красная брюнетка и голубая блондинка, посмотревшись в зеркало, несказанно обрадовались своему оригинальному обличью, по которому уже успели соскучиться. Жрица засмеялась и закружилась, а дива принялась прыгать и хлопать в ладоши.

– Фати! Мы это снова мы! – кричала Матильда. – Хела!

– Эй-эй! И мои туфельки при мне! – кричала Итфат. – И я вся при себе!

Так они еще некоторое время веселились, но потом вдруг осеклись, будто вспомнив о чем-то. Они ведь еще толком не знали, где находятся. Глянув друг на дружку, дива и жрица молча взобрались на постамент витрины и принялись осматриваться по сторонам через стекло, не решаясь пока выйти наружу.

Внезапно, везде и повсюду, громко заиграла объемная музыка, и в тот же миг манекены во всех витринах ожили, сошли со своих мест и высыпали пестрой толпой в галерею. Двигаясь в танце, они развернулись в поистине фантасмагорическом марше по всей окружности галереи. Пространство торгового центра, утопленное в полумрак, теперь было заполнено музыкой и движением.

I got the eye of the tiger, a fighter,

Dancing through the fire,

Cause, I am a champion and you're gonna hear me roar!

Louder, louder than a lion,

Cause, I am a champion and you're gonna hear me roar!

O-o oh, oh, oh, o-o! O-o oh, oh, oh, o-o! O-o oh, oh, oh, o-o!

You're gonna hear me roar.[10]

Манекены собрались всевозможных мастей: белые, черные, бежевые. С париками и без. С лицами бесстрастными и неподвижными. Некоторые, те что демонстрировали бикини, были без голов и с обрубками рук и ног. А те, что демонстрировали штаны, были лишены верхней части туловища. Впрочем, отсутствие каких-либо частей тела не мешало фигурам имитировать танец, хоть и выглядело это жутковато.

В общем целом дефиле манекенов производило зловещее впечатление, в особенности из-за того, что их танцевальные движения были не плавные, а механически-порывистые. Дива и жрица замерли и наблюдали за всем этим действом не шелохнувшись, чтобы не выдать своего присутствия.

Когда песня закончилась, и музыка стихла, манекены остановились и начали разбредаться кто куда. Бóльшая часть направилась в магазины. Одни заняли место за стойками в качестве продавцов, а другие, на манер покупателей, выбирали и примеряли одежду. Вторая часть обосновалась в кафе. Одни сидели за столиками и имитировали, будто что-то пьют и едят, а другие их обслуживали. Еще какая-то часть манекенов разместилась в игровой зоне и принялась за игры, кто в бильярд, кто в кегли и прочее. Остальные просто гуляли по галерее.

– Фати, они копируют людей! – прошептала Матильда. – Делают все в точности как мы, когда находимся в торговом центре. Представляешь?

– Тише, не двигайся, – ответила ей Итфат, – понаблюдаем еще немного.

Кроме того, манекены еще каким-то образом общались меж собой. Они поворачивали головы друг к другу, издавая громкий, но невнятный шепот, тогда как их лица и губы оставались застывшими в неподвижной маске. В результате отовсюду, со всех сторон доносилась и слышалась какофония непонятных и несвязных слов, временами то затихая, то нарастая вновь.