– Сядь, – приказала Грейс.

Она взяла его за руку, очень осторожно и нежно, как ей самой показалось, но он взвыл от боли. Она отпрянула.

– Можешь сказать толком, в чем дело? Рубен опустил крышку ватерклозета и со стоном уселся на него.

– Они устроили мне «темную».

– Кто?

– Крокеры.

Грейс вспомнила, как все пятеро трогательно теснились на диване, словно щенята в корзине.

– Не может быть! Ни за что не поверю.

– Можешь поверить. Доказательства налицо.

– Да, но за что?

Она нашла чистое полотенце и начала наполнять раковину горячей водой.

– Это скверная история, Грейс. Не для дамских ушей.

С ее губ сорвалось совсем не дамское выражение. – Зачем они это сделали? Что они имеют против тебя?

Рубен опять заорал нечеловеческим голосом, когда Она прижала к его брови смоченное в горячей воде полотенце.

– Ты же не малое дитя! Потерпи. Сиди смирно, надо промыть рану.

Рубен откинулся назад, уклоняясь от ее руки, и стукнулся затылком о трубу, ведущую к баку для воды над головой. Дальше пути не было. – Пациент Джонс! Не морочьте мне голову, а не то я промою рану спиртом!

– Спиртом?

Его лицо вдруг просияло.

– Слушай, Гусси, я тебя умоляю: открой верхний правый ящик у меня в комоде, там на дне под бельем пинта бурбона[11].

Не говоря ни слова, Грейс бросила полотенце в раковину и отправилась в спальню. Найдя бутылку, она отвинтила пробку и отхлебнула немного, задержав дыхание, чтобы не закашляться. В конце концов, сказала она себе в оправдание, смывать кровь с лица мужчины – это вам не пикник на лужайке.

– Спасибо, – поблагодарил Рубен, когда она протянула ему бутылку. – Хочешь глоточек?

– Нет, благодарю вас, – ответила она с видом оскорбленной добродетели. – Я не употребляю крепких напитков.

Он приветственным жестом поднял бутылку, как будто собираясь чокнуться, и жадно припал к горлышку. После этого ему немного полегчало, и дело пошло веселей. Поминутно прикладываясь к бутылке, Рубен становился все более словоохотливым; к тому времени, как Грейс промыла ссадины и налепила пластырь на самые глубокие порезы, он успел выложить ей эту безрадостную историю.

Все началось около месяца назад, когда он отправился в Стоктон «по делам», а также в надежде хорошенько поживиться при игре в покер. Когда с «делами» было покончено, Рубен начал играть по-крупному с пятью партнерами, четверо из которых были братьями. Сыграв пару партий, он понял, что кто-то из них передергивает, но никак не мог вычислить, кто именно. Лишь проведя за игрой несколько часов, он наконец догадался, что все они в сговоре и мухлюют по очереди. К тому времени сам он проигрался вчистую.

В последнем круге он решил поставить на кон свое излюбленное детище – несуществующий серебряный рудник «Олд Блю», липовые акции которого повсюду брал с собой, то продавая их, то проигрывая в карты, в зависимости от обстоятельств. Предполагалось, что акции стоят не меньше двух тысяч долларов. Крокеры опять побили его – три туза и две дамы против четырех жалких троек. Рубен расплатился акциями и поспешил убраться из города.

И на кого же он наткнулся в «Карточном дворце» Макдугала на Керни-стрит не далее как две недели спустя? На эту дружную пятерку! В Стоктоне Крокеры соврали, будто они местные, по совершенно понятной причине: чтобы не тащить за собой в Сан-Франциско хвост дурной славы карточных шулеров. Рубен и сам не раз так поступал. Не удивительно, что братья держали на него зуб и хотели поквитаться за акции, но Рубен, используя свое природное обаяние, сумел их утихомирить и выторговал себе две недели отсрочки. Срок вышел как раз в это утро.