Каменные хоромы это уже данность. Всяк уважающий себя боярин ставит таковые. О князьях и говорить нечего. Кстати, развитие капитального строительства – один из косвенных признаков, что элита в принципе уже созрела до вотчинного права. Иное дело, как они себе это видят.

Едва Михаил вошел в палату, как его тут же отвели в сторонку и усадили в уголку. Тут же сидели несколько бояр, что были дядьками при малолетних князьях. Ну или регентами. Рядом оказался Еремей, наставник тмутараканского князя Игоря. Переглянулись, поздоровались. Тот не скрывал своего удивления. А и то. С ними-то все понятно. Но Романов-то тут каким боком? Тот в ответ лишь пожал плечами, мол, и самому интересно.

Оно бы и ну его к ляду вообще высовываться. Но тут уж Мономах его не спросит. У него свое видение того, как нужно обставлять дела. И никаких сомнений, что некую роль он отвел и Романову. Хотя пока и не понятно какую. Ну куда ему со своим происхождением в калашный ряд?

С другой стороны, как Всеволод ни выделял, но боярским званием так и не одарил. Михаил и забрасывал крючки. Но все без толку. Мономах Романова ценит, как и вклад его на благо Руси. Так, может, решил исправить несправедливость и возвести своего соратника в бояре? Было бы неплохо. Как ни крути, а лишняя легитимность никогда не помешает.

В другое время и по другой причине в этом зале можно было бы собрать и куда больше народу. Если церемония какая, так и тысяча встанет. Если за пиршественным столом сотен пять, а то и больше, если малость потеснить и не оставлять площадку для гульбища. Ну да какой пир без танцев и веселья.

Но сейчас тут чуть больше двадцати человек. Практически все Рюриковичи подтянулись. За некоторым исключением. К примеру, нет князя Полоцкого. Тот уже давно заявил, что он живет наособицу и в престолонаследие Руси не лезет. С него достаточно и его владений. И право свое он отстаивал уже не раз. Мало того, еще и у Киева пытался отжать верхнее течение Славутича, дабы оседлать путь из варяг в греки. Правда, у него из этого ничего не получилось.

Ждать выхода великого князя пришлось недолго. Тот появился из широкой двери сбоку от трона. Эдакого огромного и жутко неудобного кресла с затейливой резьбой. Остальные участники расселись на лавках по старшинству. Ну очень похоже на то, как изображали боярскую думу в фильмах. Разве только высокие бобровые шапки отсутствуют. Зато богатые, расшитые золотом длиннополые кафтаны – вот они. Таскать на себе такую тяжесть никакого желания.

Михаил предпочитает легкий кафтан до колен. На грани приличий, между прочим. Но ему никому и ничего доказывать не нужно. В Пограничном все и так знают, кто он, да и мода там серьезно отличается от остальной Руси. У них все больше в чести удобство, а не выпячивание своего достатка. А в Киеве его и знать-то никто не знает. Но справедливости ради по виду его понять нетрудно, что лучше проявить вежество. На то указывает и дорогая ткань, и мурмолка с соболиной оторочкой.

Владимир, кстати, тоже обрядился так, что доспехи весят меньше. Положение обязывает. Романов его даже пожалел. Ну да чего уж, кто на что учился. Подниматься, приветствуя вошедшего, никто не стал. Все они тут родня и, считай, ровня.