Ну конечно! Чего проще – утонул человек, и все! Мало, что ли, дурных пьяных туристов тонет на этих курортах?! Да полно! Напьются до соплей, и в кураж шалопутный! Такое ощущение, что дома у россиян сухой закон, вот только на курортах и отрываются за весь год! А то, что Куницына отрывалась там по полной, как и было самой Катей заявлено в программе отдыха, знали все: и туристы в отеле, и обсуживающий персонал!

Катя, Катя! Ну как же так?! Значит, не смогла сбежать, не сообразила!

Глашка посочувствовала Елене Петровне, подбодрила – может, еще найдется! Ну, мало ли, может, вещи на пляже забыла, а сама гуляет с кем-нибудь или еще чего…

Еще чего Куницына делает, скорее всего, и не по собственной воле!

Следующим спрашивающим о Кате Куницыной стал следователь прокуратуры, куда вызвали Аглаю дать показания. Глаша повторила то, что говорила уже Катиной маме, – мол, семейные обстоятельства, пришлось прервать отпуск и уехать в Москву. Катерину видела живой и здоровой, когда уезжала.

Эту же версию пришлось убедительно излагать на работе, объясняя всем любопытствующим про свой отъезд, про Катин веселый отдых. Она понимала, чувствовала, что нельзя рассказывать о своих подозрениях, об этом Ахмеде, о скандале, о своем бегстве и уж тем более о загадочном спасителе.

Но терзалась сомнениями – а вдруг, если она расскажет, Кате смогут помочь? Проведут расследование, найдут этот притон, допросят Ахмеда – ну, вдруг поможет?

Но останавливала себя, стараясь сохранить хладнокровие и мыслить логически, – как? Как они ей помогут? Ну, предположим, допросят они этого важного Ахмеда и всех продавцов из магазина, и что? Кто-то из них признается, что девушку забрали в бордель?

И с какого перепугу? По доброте душевной?

Ну, хорошо, даже если проведут какую-нибудь совместную широкомасштабную операцию по ликвидации нелегального бизнеса этого Ахмеда. Может же такое быть? Ну, предположим с большой долей сомнения! Ну а вдруг?

А если усиленные поиски только навредят Куницыной? Что там делают со свидетелями?

Но и просто так отсидеться тишком Глашка не могла! Не могла, и все!

Она поговорила с дедом, рассказав подробно, что с ними произошло в Египте, только почему-то умолчала про помощь Глеба Егоровича – то ли понимала, что дед сразу просечет, что она запала сильно и конкретно на этого мужчину, то ли подспудно чувствовала, что упоминание о нем может самому Глебу Егоровичу как-то навредить.

А чем он там занимается с такими-то навыками и способностями? Ну, вот и она не знала, предположения строила разные, «служебные дела», как обтекаемо обозначил он род своих занятий в государстве Египет, – весьма широкое понятие, согласитесь!

Одним словом, промолчала.

Посовещавшись с Григорием Павловичем, они поехали к его другу, Евгению Петровичу. Как-никак, а генерал милиции в отставке. Евгений Петрович их выслушал, связался с какими-то знакомыми, и через два дня Аглаю пригласили встретиться для беседы на нейтральной территории – в кафе.

Интересный такой пришел мужчина, лет под сорок, худощавый, подтянутый, с проницательными карими глазами и наполовину седой головой.