Ричер и Полинг вышли из синей двери и завернули в кафе выпить эспрессо.

— Значит, он был не один, — заметила Полинг, — потому что не мог разговаривать по телефону.

Ричер промолчал.

— Расскажите, какой вы слышали голос, — попросила Полинг.

— Говорил американец. Устройство неспособно исказить слова, интонации, ритмику. Говоривший не спешил. Умный тип. Не волновался, понимал, что полностью владеет ситуацией. Хорошо знает Нью-Йорк. Возможно, военный — судя по двум или трем выражениям. Спросил, как звать Бёрка, стало быть, знал о людях Лейна или проверял на детекторе лжи. Голос был чудовищно искажен, но мне показалось, что говоривший еще не стар: голос звучал легко.

— Не волновался, владеет ситуацией. Выходит, он там главный игрок, не какая-нибудь шестерка.

Ричер одобрительно кивнул:

— Верный вывод.

— Так кто же он, черт возьми?

— Если б ваш пентагоновец не сказал другого, я бы предположил, что это Хобарт и Найт работают на пару.

— Но это исключено.

— Значит, тот, кто вернулся живым, нашел себе напарника.

— И такого, которому доверяет, — уточнила Полинг, — причем нашел быстро.

Ричер бросил взгляд на гидрант и спросил:

— Дистанционный ключ берет на таком расстоянии?

— Автомобильный? Возможно. Почему вы спросили?

— После того как Бёрк переложил сумку, я услышал щелчок, словно дверцы защелкнулись. Думаю, этот тип закрыл их из комнаты. Он все видел и не хотел, чтобы деньги лежали в незапертом автомобиле хоть несколько лишних секунд.

— Разумно.

— А знаете, что совсем неразумно? В квартире сидел он, а не напарник — почему? Квартиру снял тот, кто не говорит, — почему? Всякий, кто имеет дело с немым, уж точно его запомнит. А наблюдательный пункт? Он-то для чего? Для того, чтобы держать все под контролем и руководить. Но этот тип даже не мог переговорить по сотовому.

— Он мог набрать сообщение, — возразила Полинг. — Отправить эсэмэску.

— Согласен, — сказал Ричер. — Но я все равно не понимаю, почему вести разговор с комендантом послали немого.

— Я тоже не понимаю, — призналась Полинг.

Они помолчали.

— Что теперь? — спросила Полинг.

— Предстоит попотеть. Согласны?

— Вы меня нанимаете?

— Нет, будете работать за просто так. Если мы правильно все проведем, вы узнаете, что на самом деле случилось с Энн Лейн пять лет тому назад. И кончатся ваши бессонные ночи.

— Если не выяснится, что тогда ее и вправду похитили. Тогда я, может, вообще перестану спать.

— Жизнь — игра, а то было бы скучно жить.

После затянувшегося молчания Полинг произнесла:

— Хорошо, я согласна.

— Тогда снова побеспокойте нашего советского приятеля. Раздобудьте стул. Пойдем со стулом на Бауэри-стрит и попробуем выяснить, где он был куплен. Может, покупателем был новый напарник. И может, его кто-нибудь вспомнит.

Ричер нес стул в руке, как сумку. Они с Полинг шли на восток. Южнее Хаустон-стрит Бауэри представляла собой цепочку торгующих в розницу лавочек — наподобие цепи больших магазинов в огромном торговом центре. Тут торговали и электротоварами, и подержанным офисным инвентарем, и оборудованием для кухонь больших заведений, и ресторанной мебелью.