И тут нам очень помогли куски материи, которой были обернуты трубы в хвостовой части самолета. Мы их засовывали между одеждой, и они отлично защищали нас от холода. Мы усиленно размышляли, как можно согреться в походе, и сообразили, что, сшив вместе куски ткани, мы получим отличное одеяло. А если сложить его пополам, выйдет настоящий спальный мешок — как раз на нас троих.

За спальный мешок взялся Карлитос. В детстве мать научила его шить, и, взяв иголки и нитки, которые я нашел в сумке моей мамы, Карлитос приступил к работе. Задача была не из легких — все швы должны были быть очень прочными. Он научил шить еще нескольких ребят, но у них дело не очень ладилось.

В середине первой недели декабря спальный мешок был готов. Наше снаряжение было собрано, запасы мяса подготовлены, и все понимали, что нам пора отправляться в путь. Один только Роберто находил то одну причину для задержки, то другую. Сначала он говорил, что спальный мешок недостаточно крепок. Затем заявил, что не может уйти сейчас, когда Кохе и Рой так нуждаются в медицинском уходе. Наконец объявил, что недостаточно отдохнул и ему нужно еще несколько дней — собраться с силами.

— Так больше продолжаться не может, — заявил я. — Ты же понимаешь, что нам пора.

— Мы скоро пойдем, — ответил он. — Но надо подождать, пока погода наладится.

— Я устал ждать, — тихо сказал я.

— Я же сказал, пойдем, когда установится погода.

Я пытался сдержаться, но враждебность Роберто вывела меня из себя.

— Ты оглянись вокруг! — заорал я. — У нас кончается еда. Наши друзья умирают! Кохе бредит по ночам. Рой совсем исхудал — кожа да кости. Хавьер еле держится, Мончо, Альваро и Бобби тоже очень ослабли. Да ты на нас посмотри! Пока мы хоть на ногах стоим, надо идти в горы!

— Вот что я тебе скажу, Нандо! — вскинулся Роберто. — Ты помнишь, как два дня назад мы попали в пургу? Если бы она застала нас в горах, мы бы наверняка погибли.

— Нас и лавина может погубить, — сказал я. — И в ущелье мы можем свалиться. Риск всегда был и будет, Роберто, но ждать больше нельзя! — И я добавил: — Я ухожу утром 12 декабря. Если вы не будете готовы, я пойду без вас.

Девятого декабря мне исполнилось двадцать три года. Вечером друзья выдали мне одну из сигар, что мы нашли в багаже.

— Мы хотели подарить тебе «рунта дель эста», — пошутил Карлитос, — но и это неплохая гаванская сигара.

— В качестве сигар я теперь плохо разбираюсь, — ответил я и, пыхнув разок сигарой, закашлялся. — Чувствую только, что дым теплый.

Утром 11 декабря Нума впал в кому. Днем он умер. Нума был одним из лучших. Он был благороден, чуток и никогда не сдавался, какие бы страдания ему ни приходилось терпеть.

Я смотрел на своих друзей и думал, что родные вряд ли бы их узнали. Исхудавшие лица, запавшие щеки, ввалившиеся глаза… Многие едва держались на ногах. Жизнь уходила из них по капле. Столько смертей нам пришлось пережить, столько наших товарищей погибло во цвете лет. Пора было наконец принять решение. Роберто я нашел снаружи, у самолета.

— Все готово, — сказал я ему. — Мы с Тинтином можем выступать в поход. Утром отправляемся. Ты идешь с нами?