Те приняли положение «смирно», щелкнув каблуками.

— А теперь, господа, оставим и наши имена для истории. У кого есть что-либо подходящее для этого?

— Прошу вас, Степан Осипович! — поручик Розанов подал ему перочинный нож.

— Штурман — он и в Африке штурман, — улыбнулся тот, рассматривая нож. — Но, как мне помнится, вы, Василий Александрович, именно этим ножом затачиваете карандаши, являющиеся вашим орудием производства. Не так ли?

— Совершенно верно, Степан Осипович!

— Благодарю вас, Василий Александрович, не столько за нож, сколько за его будущее в качестве экспоната музея Адмиралтейского департамента.

Он повернулся к каменной стене и, найдя на ней свободное место, стал тщательно царапать ножом. Все присутствующие с замиранием сердца наблюдали за тем, как появлялась надпись: «Корвет “Витязь” 1886». Затем повернулся к офицерам и, по-мальчишески подмигнув им, вывел надпись «С. П. Макаров». Сделал шаг назад, прочитал ее и, удовлетворенный текстом, передал нож лейтенанту Браузеру:

— По установившейся традиции каждый офицер должен сделать собственноручную надпись своего имени.

Затем обратился к Андрею с Алексеем:

— Право начертать свои имена принадлежит и вам, господа гардемарины!

13 декабря 1886 года «Витязь» покинул гостеприимный Рио-де-Жанейро и при легком северо-восточном ветре пошел на юго-запад, к берегам Патагонии[25].

После обеда в кают-компанию неожиданно вошел командир. Старший офицер, являвшийся в соответствии с Морским уставом ее хозяином, подал команду:

— Господа офицеры!

Все встали со своих мест и приняли положение «смирно». Капитан 1-го ранга окинул их взглядом и подал ответную команду:

— Господа офицеры!

Офицеры сели на свои места и притихли в ожидании чего-то необычного. Появление командира в кают-компании, который традиционно принимал пищу в своей каюте, — событие далеко не ординарное, которое, как правило, всегда было связано с какими-то важными обстоятельствами.

— Господа! — обратился командир к присутствующим в кают-компании. — Сейчас перед нами стоит задача перехода из Атлантического океана в Тихий. Как вы, конечно, знаете, до сих пор все суда многочисленных русских кругосветных экспедиций выход в Тихий океан осуществляли через пролив Дрейка, то есть огибая мыс Горн на южной оконечности Южной Америки. И хотя при этом они, как правило, сталкивались с ураганными западными ветрами, которые значительно препятствовали их продвижению, тем не менее этот путь был более безопасен, чем через длинный и местами довольно узкий Магелланов пролив с не менее сильными ураганными встречными ветрами в нем, имея свободу маневра.

Вспомните хотя бы лейтенанта Головнина[26], который отчаянно пытался в 1807 году на шлюпе «Диана» прорваться в Тихий океан, но вынужден был повернуть назад и идти в Русскую Америку уже через Атлантический, Индийский и Тихий океаны, — напомнил он.

Офицеры утвердительно закивали головами — об этом эпизоде они знали из курса лекций по истории военно-морского искусства в Морском корпусе.

— И вот теперь, — продолжил командир, — учитывая то обстоятельство, что «Витязь» оснащен мощной и надежной паровой машиной, я принял решение выйти в Тихий океан именно через Магелланов пролив.