Он согласился, но, когда увидел площадку молодняка, чуть было не пожалел о своей уступчивости.

Там оказалось ещё хуже, чем он предполагал. Уют, покой и расслабленность. Впрочем, чего ещё ожидать от глупых радужных? Племени наплевать, что юные драконы вырастут слабыми и мирными – так зачем их тренировать и воспитывать, едва выйдут из яйца? Пусть кувыркаются себе всласть и делают что хотят, словно какие-нибудь щенки!

Площадка представляла собой огромную плетёную сетку из упругих лиан, веток и листьев, натянутую между деревьями высоко над землёй. Со всех сторон её окружала такая же плетёная стена, чтобы совсем маленькие драконята не могли упасть на землю и расшибиться. По сторонам постоянно дежурили шестеро крупных взрослых драконов – трое радужных и трое ночных, и выглядели куда бдительнее тех, которых Холод уже встречал.

Одна из ночных долго осматривала каждого из пришельцев, прежде чем пустить внутрь. Она проверила даже мешочки с небесными камнями – открыла и понюхала. На ледяного дракончика глянула с опаской, а ядовитый шип песчаного уж вовсе не пришёлся ей по душе.

– Он совершенно безопасен, – заверил её Вихрь. – У нас в племени учат осторожно обращаться с шипом с самого раннего возраста, чтобы случайно не пораниться.

Он показал, как сворачивает хвост, и дракониха опасливо отпрянула.

– Не нравится мне всё это, – обернулась она к Геликонии, которая привела гостей. – Нам приказано не пускать сюда чужаков! А этот вообще… – Она хмуро кивнула на Холода. – Сказать, что он выглядит враждебно, значит ничего не сказать.

– Это только вид у него такой, – махнул лапой Вихрь, – и характер.

– Он никогда не обижает маленьких! – горячо заверила Луна.

– Нечего за меня говорить! – встопорщил шипы ледяной. – Я и сам умею.

Поколебавшись, ночная стражница пропустила всех, недовольно ворча себе под нос. Они перелетели плетёный барьер и опустились на площадку. Холод пренебрежительно взглянул на валявшиеся повсюду игрушки. Что пользы от подобной ерунды, чему она может научить?

Всего за стеной было девять драконят, годовалых и моложе. Из-за их чёрной чешуи ледяному дракончику сперва показалось, что здесь одни ночные, копошащиеся одной большой кучей, но стоило гостям появиться, как из неё поднялись девять крошечных головок, семь из которых немедленно окрасились розовым и ярко-жёлтым.

– Новички! – пискнул один. – Какие красивые! – И малыши вприпрыжку кинулись навстречу, в восторге хлопая крылышками.

От неожиданности Холод отступил назад, упершись спиной в стену, но трое маленьких радужных уже обступили его и принялись с любопытством разглядывать.

– Какой блестящий! – завопил кто-то.

– Я так тоже могу, – пискнул другой. – Смотрите, смотрите!

Он присел, сосредотачиваясь, и по его спине, бокам и крылышкам вдруг побежала рябь голубовато-белого хрустального оттенка. Мгновение, и перед изумлённым Холодом стояла его точная миниатюрная копия, разве что без шипов и длинных рогов. Малыш осмотрел свои лапы и довольно хихикнул.

– Неплохо, – похвалила Кинкажу, прищурившись на ледяного, словно тот был скульптурой, которую требовалось улучшить. – Ещё немного синего вдоль спины и по краям крыльев, и будет в самый раз.