Скоро уже все трое парили в древесных кронах. То есть Холод старался парить, но получалось плохо. Крылья всё время цеплялись за лианы и вязли в паутине, а острые сучья норовили расцарапать бока. Ярко-красная птица с огромным клювом, на гнездо которой он наткнулся, проводила незнакомца возмущёнными криками.

Ореола вдруг обернулась на лету, взмахнула крыльями и опустилась на большую ветку.

– Вылезай! – буркнула она сердито. – Ты даже не стараешься лететь скрытно.

Вихрь со смущённым видом высунулся из-за ствола дерева с огромными листьями.

– Нет, я старался, но… Тут всего так много! Мне привычнее открытые просторы, такой уж я дракон.

Холод недовольно поморщился, вытряхивая из своих шипов обломки веток и клочья мха. Опять приходится соглашаться с этим песчаным!

– Кому я приказывала остаться? – рявкнула Ореола.

Вихрь упрямо выставил подбородок.

– Вы великая королева, ваше величество, однако, прошу прощения, не моя королева. Я не оставлю своих друзей. Кроме того, Холод очень хотел взять меня, только стеснялся признаться.

– Ничего я не хотел! – набычился ледяной дракончик. – Если тебя отправят назад в пески, слова не скажу.

– Слышите? – серьёзно кивнул Вихрь. – Он меня просто обожает.

Ореола фыркнула, закатывая глаза.

– Ладно, полетели!

Песчаный довольно ухмыльнулся и пристроился рядом с Луной, которая на удивление легко лавировала между ветвями. Даже у Ореолы не всегда получалось так ловко. Ночная скользила сквозь кроны тропического леса, словно тюлень в волнах среди плавающих льдин.

Лететь и в самом деле оказалось недалеко, и вскоре они приземлились на поляну вокруг гигантского дерева с невероятно разросшимся стволом и узловатыми сучьями. Огромные корни его торчали из земли повсюду, возвышаясь над травой и кустарником.

Вымороженный круг, о котором говорил разведчик, Холод заметил ещё сверху, только теперь трава и листья уже успели почернеть, а ягоды обмякли и висели пурпурными каплями.

Отметил он и кое-что ещё: посреди круга осталось зелёное пятно уцелевшей растительности. Что-то было там прежде и заслонило её от ледяного выдоха Хладны. Что-то – или кто-то.

Ореола с Луной облетели дерево с другой стороны, а Холод и Вихрь опустились возле круга и осмотрели лесную подстилку. У ледяного дракончика заныло сердце. Неужели правда? Хладну очень хотелось отыскать, но до того как она ещё что-нибудь учинит.

Ну конечно! Из вымороженного круга явно тащили что-то тяжёлое. Заметил и песчаный дракончик, судя по тому, как озабоченно он сморщил нос. Холод двинулся по следу из разворошенных листьев и помятого кустарника, думая, что бы он сам предпринял на месте сестры.

Спрятал бы труп, само собой. Выгадал бы лишнее время – пока найдут, пока сообразят, в чём дело и начнут облаву. Но далеко тяжёлое тело не утащишь… А может, всё проще? Убила, скажем, кабана… нет, таких кабанов не бывает, слишком след глубокий, хотя…

Холод остановился перед стеной высокого кустарника на краю поляны, где начинался подъём. Корни баньяна доставали и сюда, вздымаясь из земли, словно отдельные стволы. За таким корнем в кустах виднелась куча листьев, мха и древесной трухи – такая высокая, вряд ли могла образоваться сама собой. С упавшим сердцем ледяной дракончик принялся копать. Вихрь молча присоединился.