— А-а-а! — взвыл кузнец и отшвырнул бестию в сторону.

Волков бросился ему на помощь, но Кузьмич оттолкнул молодого дворянина назад в туннель.

— Беги, дурень! Мне уже не помочь!

С этими словами кузнец встал во весь рост в арке входа. Его нога кровоточила, и Владимир увидел, как богатырь с трудом на нее опирается. В эту секунду на него кинулась очередная нага, Кузьмич разнес ей голову в клочья, а затем крутанул молот над головой и отбил атаку следующей.

— Беги! — крикнул он вновь. — Что я тебе сказал?! Я задержу их!

К горлу Волкова подступил ком, на глаза навернулись слезы.

— Беги! — вновь заорал Кузьмич, оборачиваясь на Владимира. В этот момент он походил на настоящего древнерусского богатыря, на свою беду родившегося не в ту эпоху. Ему должно было появиться на свет на много столетий раньше и совершать ратные подвиги на бранном поле, сражаясь боевым молотом против полчища врагов. Но судьба часто несправедлива и не дает нам ни права выбора эпохи, ни места рождения, ни положения в обществе.

С великой тяжестью на сердце молодой дворянин кивнул.

— Я не забуду тебя, друг! — выдохнул он.

Богатырь лишь усмехнулся и повернул голову, давая понять, что разговор окончен. А Владимир, что есть силы, устремился вслед за товарищами.

Кузьмич раскрутил молот над головой и отбил нападение очередной наги. Но тут другая тварь обрушилась на него сбоку, впившись в плечо. Лицо богатыря искривилось, оружие выпало, но даже стона не сорвалось с губ. Кузнец стальной хваткой схватил бестию за горло и сжал шею, та хрустнула, и воин отбросил бездыханное тело в сторону. И вдруг его грудь что-то пронзило. Кузьмич бросил взгляд и увидел, что из груди вырывается белое древко копья, а прямо перед ним возвышается предводительница наг с человеческим черепом на поясе. Богатырь обхватил древко, но змея дернула его на себя, и лезвие обожгло руки. Из груди вырвался предательский стон, и кузнец сплюнул кровью. В этот момент со всех сторон на него обрушились наги, они впивались клыками и рвали когтями человеческую плоть, но богатырь все же нашел в себе силы и, распрямившись во весь рост, словно медведь, скинул с себя стаю охотничьих псов, разбросав их в стороны. Весь обессиленный, в крови от ран и укусов, он двинулся вперед, глаза горели, словно языки пламени, такой страшный гнев обуревал сейчас воина, что даже его противники попятились в страхе… И тут новый удар копья уже в живот, а затем следующий в ногу. Кузьмич подкосился, упал на колени, но поднял голову и совсем спокойно посмотрел на предводительницу чудовищ, а затем расхохотался так громко, что смех разнесся по комнате и отозвался в своде потолка подземного зала. Королева наг ответила страшным шипящим ревом, обнажив клыки и раскрыв пасть, и в следующую секунду со всех сторон на кузнеца обрушились ее подданные… Кузьмич умирал без криков и слов, молча, как и подобает настоящему богатырю.

…Владимир нагнал Мартина и Бестужева в глубине туннеля. Плац-майор выглядел обессиленным и запыхавшимся, передвигался он уже с трудом.

— Да избавься ты от этих проклятых сокровищ! — рычал испанец. — Они доведут тебя до беды!