Я больше не могу. Я думала, что я сильная. Оказывается, нет.

— Рейч, слушай меня, смотри на меня! Я собиралась приехать к тебе в четверг, часа в три, до того, как мальчики вернутся из школы. Собиралась сказать, что нам нужно поговорить, что все это продолжается слишком долго, и предложить пойти ко мне на лодку, где мы будем одни, так что никто не будет знать, что мы делаем, и не помешает нам. Я знала, ты согласишься.

— Да. — Конечно, я бы согласилась. Не раздумывая.

Глаза Кэтрин остаются прикованными ко мне, но губы изгибаются в слабом подобии улыбки.

— Я планировала выйти из бухты, а затем, когда нас не будет видно с берега, выстрелить в тебя ампулой со снотворным из специального пистолета.

Никто этого не ожидал. Я вижу это по их реакции — они вздрагивают, хмурятся, нервно моргают.

— Это было рискованно. — Кэтрин не обращает внимания на полицейских; для нее в комнате мы одни. — Естественно, я примерно представляла твой вес и могла вычислить дозу снотворного для морского млекопитающего такого же размера. Но разные животные по-разному реагируют на лекарства. Я могла тебя убить.

— Ты не собиралась меня убивать?

Ее серые глаза холодны как сталь.

— Конечно, собиралась. Только медленно.

Атмосфера в комнате снова меняется. Сэвидж прочищает горло, но, похоже, не знает, с чего начать. Первой приходит в себя Скай, сидящая на полу рядом со мной:

— И каков был план? Когда… если… Рейчел проснется.

— Мы плывем на юг.

Полицейские обмениваются недоуменными взглядами.

— Какой юг? — спрашивает один из констеблей.

— Никакой, — отвечаю я, потому что Кэтрин в четырех словах подробно объяснила мне свой план. — Мы обе должны были умереть, да? Через несколько дней, возможно, неделю или около того, море станет слишком большим для такой лодки, и мы потеряемся.

Кэтрин наклоняет голову:

— Я запланировала по меньшей мере несколько дней. Достаточно времени, чтобы ты представила, что нас ждет. Подумала о том, что теряешь. Несколько дней мучений — это недостаточно, но лучшего я придумать не могла.

— Пока не увидели на дороге Питера? — спрашивает Сэвидж. — Тогда ваш план поменялся. Вы решили забрать ребенка вместо матери.

— Да.

Вот оно. Совсем близко. Я протягиваю руку к Скай, но ее уже там нет. Я не могу искать ее. Не могу оторвать взгляда от Кэтрин.

Она тяжело вздыхает, как будто ее признание, подобно моему, отнимает все силы.

— В тот день, увидев на дороге Питера, я остановила машину и взяла его на руки. Ты это видела.

Мне хочется ее остановить. Я передумала. Я не смогу это слушать.

— Второй раз за два дня я держала на руках маленького ребенка. Когда мы нашли Арчи, он был в шоке и дрожал от холода; он мог лишь прижиматься ко мне. Питер — совсем другое дело. Он обнял меня за шею и уткнулся лицом в плечо, совсем как Кит в его возрасте.

Она по-прежнему смотрит мне в глаза, но ее взгляд затуманивается. Теперь ее мысли далеко — она перенеслась в то мгновение, когда держала Питера на руках. Кажется, я вижу блеснувшую слезу.

— И… — говорит Сэвидж.

Она возвращается к реальности, моргает, пожимает плечами:

— И все изменилось.