Именно моста.

Там, где он уже прошел, красовался мраморный мост, который затем переходил в деревянный, но все еще крепкий, а под конец — толи в бумажный, толи в тканевый настил, дрожащий над бескрайним мраком.

— Отпусти, — прошептал голос в голове. — Все это ненужно тебе…

Хаджар держал. Не отпускал.

— Не нужно богу… оставь мирское… поднимись выше… узри свой закон… стань единым… стань неразделимым… отринь оковы… обрети свободу…

Вися над пропастью, Хаджар смотрел на странный мост. Если не приглядываться, то он выглядел единым сооружением, но чем ближе, тем отчетливее становилось понятно, что это лишь мозаика.

Сложный узор, сложенный из множества его воспоминаний. От самого первого вздоха в том далеком мире, где башни из стекла и стали подпирают небо, до последнего рывка в живой мрак, окутавший потолок темницы Абендина.

Это был его жизненный путь. Тот, что он преодолел. Тот, где не оступился и не свернул. Прошел до самого конца.

— Это все людское… — шептал голос. — мирское… отпусти. Бог не может быть окован…

А затем голос стих. Что-то его заглушило.

Что-то подняло Хаджара. Поставило его обратно на путь.

Что-то огромное и непостижимое.

Что-то, сидящее среди трав и холмов, над ручьем, бегущим через долину.

Хаджар заозирался по сторонам. Он уже был здесь однажды.

— Ты снова пришел, юный ветер, — старик, в простых одеждах, играл на лютне. Его густые, седые волосы, струились по ветру, а в ясных глазах отражалось все небо. — И опять чуть не оступился.

— Борей, — узнал Хаджар духа Северного Ветра, одного из тех, кто был даже древнее чем Сидхе. — Но как я…

— Дороги Безымянного Мира хитры и сложны, — перебил Борей. — и даже не сделав по ним шага, ты можешь прийти туда, куда не ожидаешь, но оказаться там, где должен.

— Тот голос…

— Не слушай его, — дух Северных Ветров перебирал струны узловатыми пальцами, высвобождая звуки, которых Хаджар еще никогда не слышал. — чтобы он не говорил тебе, не слушай. Иди лишь своим путем. Только тогда, куда бы он тебя не привел, ты сможешь быть уверен в том, что действительно жил. Только так ты сможешь добраться до места, куда направил свои стопы.

Хаджар замотал головой. Как и всегда, при разговоре с одним из Древних, он не понимал, что ему хотят сказать.

— Это был Яшмовый Император? — спросил Хаджар.

Борей лишь улыбнулся.

— Ты пришел, чтобы увидеть свой закон, — не спрашивал, а утверждал старец. — но еще слишком рано, юный ветер. Звезда родиться лишь тогда, когда должна. И свой закон ты узришь лишь тогда и… если будешь готов… сможешь стать… готов…

Борей говорил почти так же туманно, как и Древо Жизни.

— А ты, падший, — старец вдруг взглянул за спину Хаджару. Тот силился обернуться, но не мог. Что-то удерживало его на месте. Но краем глаза он видел тень в черном плаще и одну единственную седую прядь. — Хотел перехитрить порядок вещей? Даже тебе, о Великое Бедствие, не удалось одолеть законы Неба и Земли. Юный ветер пройдет тот путь, что ему отмерен. Если пройдет… и ты не сможешь ему в этом помочь. Никто не сможет помочь…

Тень исчезла.

Затем исчезла долина холмов и ветров.