Проникает в душу, превращая её в единое целое. Целое, выкованное в самом жарком горне и закаленное в самом холодном изо льдов.

Когда наваждение исчезло, то Черный Генерал уже вновь сидел около камня. Тяжелый капюшон скрывал его лицо, оставляя на виду лишь качающуюся в такт ветру прядь белых волос.

— Иди, мой ученик, — произнес он спокойным и чуть усталом голосом. — Первый Воин ждет уже слишком долго.

Хаджар хотел что-то сказать. Меткое и ядовитое. Что-то о том, что он не ученик Врагу всего сущего. Но почему-то промолчал.

Вместо этого он развернулся (не то, чтобы это было необходимо. Просто так легче покидать мир собственной души) и шагнул вперед… или назад… дурацкая философия…

***

Он увидел черные, густые волосы. Они пахли цветами фруктового дерева. Вишня, кажется… и еще что-то мокрое и соленое. Да, морской прибой.

Аркемейя?

Но… нет, это была не она.

— Я так устал, — вздохнул знакомый голос.

Он, будто, был его и “не его” одновременно. Как если слушать пластинку, одновременно с этим подпевая в такт. Когда сливаются два голоса и ты уже не отлич…

— Ты опять всех победил, мой славный генерал?

Или, все же, Аркемейя? Её голос был одновременно похож и “не похож” на голос его жены.

— Победил, — ответил он. — и так устал…

Он обнял её. Зарылся лицом в волосы. И на мгновение на душе стало спокойно.

— Все беды уйдут, мой славный генерал, — прошептала она и её пальцы запутались в его длинных, черных волосах. — пока я тут, пока я здесь…

— Это меня и пугает, — ответил он и почувствовал, как в душе появляется то, чего там никогда не было прежде. Страх. На вкус, как… мокрая соль. На вкус, как губы смертной женщины. Она пахла страхом… — Мир смертных так хрупок.

Она лишь улыбнулась. Он не видел её лица, но знал, что, все же, она действительно улыбнулась. Достаточно красиво, чтобы перехватило дыхание, но и столь же печально.

— Я знаю, мой славный генерал, но ты не переживай. Я сильная, я все выдержу. Пока ты здесь, пока ты рядом.

— Всегда рядом.

— Всегда рядом…

***

Словно выброшенная на берег рыба, Хаджар, как и совсем недавно, вновь отчаянно пытался урвать ртом хоть немного воздуха.

Он опять стоял посреди тумана. Перед ним возвышался каменный трон, на котором сидел обтянутый кожей, полумертвый старик, чье костлявые руки гладили странную секиру. Она выглядела так, как будто мужчина и женщина сплелись в порыве страсти в единое целое и обхватили руками и ногами широкое, хищное лезвие.

Абендин, Первый Воин. Проклятый Дергером влачить свое жалкое существование в образе Бессмертного. Лишенный силы богов, он был предоставлен вечности в своей неприступной темнице.

И все это за то, что ему полюбился мир смертных.

Хаджар посмотрел на свою ладонь. Он сжал пальцы в кулак, а затем снова разжал.

Этим простым и уже привычным жестом, он понял, что опять находится в реальности, а не в воспоминаниях.

То, что он увидел мгновением прежде, ими и являлось — воспоминаниями. Осколками прошлого, которое проникло внутрь сознания Хаджара вместе с силой Черного Генерала.

Вот только почему-то Хаджар ощущал их не как чужие, а как свои собственные. Только забытые. Покрытые толстым слоем пыли, а теперь очищенные и возвращенные на свет сознания.