— А откуда у тебя две тысячи долларов? — не мог не поинтересоваться Димка.

— У мертвого деда в серванте нашла.

— Ну ты даешь!

Дима взял меня за плечи и заглянул мне в глаза:

— Света, а ты сможешь пока без денег?

— Я — да, — не думая ни минуты, ответила я. — Самое главное, чтобы ты смог.

Немного помолчав, я все же не удержалась и задала Дмитрию беспокоящий меня больше всего вопрос:

— Дима, а ты хорошо подумал?

— Ты о чем?

— Готов ли ты поставить на карту свое благосостояние ради любви. На одной чаше весов — роскошная жизнь, все блага и перспективы, а на другой — только я и моя нищая любовь.

Димка рассмеялся и потрепал меня по щеке.

— Дуреха, мы с тобой не можем быть нищими, потому что любовь делает нас духовно богатыми. Я уже сделал свой выбор и никогда не поменяю решения. А что касается моих родителей, то придет время, они поверят в чистоту наших чувств и осознают свои ошибки. Они попросят у тебя прощения.

— Мне не нужно их прощение. Мне вообще ничего от них не нужно.

Следующим утром Димка поехал на учебу в институт на метро, а я надела одно из своих лучших платьев и принялась искать себе такую работу, где бы с меня не требовали московскую прописку. Чем больше я ходила по различным фирмам и организациям, тем все больше и больше убеждалась в том, что заработная плата на местах, где не требуют прописку, настолько ничтожна, что ее не хватит на проезд в метро, не то что на текущие расходы. В одной фирме мне открыто предложили пойти на панель. Я захлопала ресницами и ощутила, как слезы брызнули из моих глаз. Выбежав из ненавистного кабинета, я пошла в направлении метро, размазывая по лицу тушь. Дожидаясь Диму из института, я заливала свою обиду слезами и варила его любимые щи. Он пришел вечером в подавленном настроении и принялся возмущенно рассказывать о своей поездке в метро.

— Света, я сегодня выглядел как настоящий лох! — Дима ходил по кухне взад-вперед. Видимо, его окончательно вывели из себя.

— Почему это ты лох? Ты на него совсем не похож, — накрыв кастрюлю кухонным полотенцем, для того чтобы она не остывала, я как-то натянуто улыбнулась.

— Потому что я в метро ехал! — неожиданно прокричал он.

— А что, разве в метро катаются одни лохи?

— Не знаю, кто ездит в метро, но я ощутил себя лохом. У меня ботинки за пятьсот баксов, и мне несколько раз на них наступили! — его возмущению не было предела. Он так кричал, что мне показалось, что еще немного и он взорвется.

— Не кричи, пожалуйста. Ну ничего же страшного не произошло! Сейчас я возьму щетку, помою и начищу твои ботинки. Они будут как новые, дел-то.

— Но ведь если я буду ездить в метро, то мне на них будут каждый день наступать!

— А я тебе буду их каждый день чистить, — мой голос дрогнул оттого, что я не знала, как лучше сгладить данную ситуацию. Она не казалось мне настолько ужасной, что из-за нее можно так громко кричать и топать ногами.

— И насколько мне их хватит, если мне на них каждый день наступать будут?! — стоял на своем разъяренный Дима.

— Сносятся — новые купим.

— На что мы мне купим новые ботинки?! На что?!

— Я же сказала, что у меня есть две тысячи долларов.