– Здесь, босс. – Я вышел вперед. – Полицейские хотят знать, не я ли выстрелил в вас.

– Они вполне способны на это. Гони их отсюда. Гони всех, кроме доктора. У меня сейчас нет настроения для компанейских разговоров.

Один из полицейских сказал:

– Мы хотели бы спросить вас, мистер Вульф…

– Я ничего не могу сказать вам, за исключением того, что кто-то выстрелил в меня через окне. Вы думаете, что сможете поймать его? Попытайтесь.

Клей Ашлей сказал с негодованием:

– Все это не дело, мистер Вульф. Вы не ставите меня в известность, собираете здесь людей, которые не являются моими клиентами. Мне кажется…

– О! Я знаю, кто это! – голова Вульфа приподнялась, но доктор удержал его. – Это мистер Ашлей. Его клиенты! Фуй! Выставь его отсюда. Гони всех. Ты слышишь, Арчи?

Доктор заметил решительно:

– Прекратите все это. Когда он разговаривает, возобновляется кровотечение.

Я сказал полицейским:

– Ну-ка, давайте отсюда!

Потом обратился к Ашлею:

– Вы также. Передавайте горячий привет вашим клиентам.

Я проследил, чтобы они все ушли. В комнате Вульфа доктор продолжал свои манипуляции. Я постоял немного у постели. Потом мне на глаза попалась рукопись, лежащая на полу. Пуля прошла прямо через нее и вышибла одну из металлических скрепок. Я положил ее на стол и занял место около постели.

Доктор работал медленно, но умело. В конце он сказал мне, что рана не опасна, но пациенту требуется покой. Бинты не следует трогать, пока мы не приедем в Нью-Йорк. Пациент настаивает на том, что он должен сегодня вечером произнести речь, и он, доктор, не смог отговорить его. Однако в этом случае из-за работы мышц может возобновиться кровотечение.

Он закончил. Сестра помогла ему собрать все принадлежности, включая запачканные кровью полотенца. Я проводил их до выхода. Возвратившись, я застал Вульфа спокойно лежащим на боку с закрытыми глазами.

Я подошел к телефону.

– Алло! Оператор! Слушайте. Очень вас прошу не соединять никого с этим номером…

– Арчи! Отмени это.

Я сказал в трубку:

– Подождите минутку. Да, сэр.

Вульф не двигался, но опять повторил:

– Отмени это распоряжение.

Я передал оператору, что все отменяется, и повесил трубку.

– Прошу прощения, но если вас успокаивает телефонный перезвон…

– Дело не в этом. – Он открыл глаза. – Ты сказал, что пуля прошла через мою речь. Дай мне взглянуть.

Он говорил тоном, который невозможно было не принимать во внимание. Я взял рукопись со стола и молча протянул ему. Нахмурившись, он перелистал ее и отдал мне обратно. – Как это произошло?

– Я держал ее в руках. Если бы она немного не отклонила пулю, кое-что могло бы измениться, и здесь вместо доктоpa был бы гробовщик. Все зависит от того, насколько он хороший стрелок.

– Полагаю, что так. Этот человек болван. Я умываю руки. У него были отличные шансы избежать возмездия, но он сам отказался от них. Мы поймаем его. Отлично. Богу известно, что я терпелив, но я не собираюсь быть благодушной мишенью для стрельбы. В то время, как меня перевязывали, я прикинул все возможности, и у меня есть немного времени, чтобы действовать. Дай-ка мне зеркало. Вид у меня, должно быть, потрясающий.