Поэтому Надежда поднималась в лифте на восьмой этаж административного корпуса, где располагался кабинет Колобкова, в довольно нервном состоянии.

Она вошла в приемную Колобкова и спросила его секретаршу Светлану:

– Зачем меня вызывали, не знаете?

Светлана посмотрела на нее с удивлением:

– Кто вызывал?

– Да начальник ваш.

– Вы что-то перепутали. Николай Иванович с утра в управлении, Владимир Константинович у директора. Вас никто не мог вызывать.

Надежда удивилась, но на душе у нее заметно полегчало. Она вышла в коридор. Там была темень – хоть глаз выколи. Окон на этом этаже не имелось, а с электричеством, видимо, что-то случилось. Чертыхаясь, Надежда почти на ощупь пошла к лифту. Кнопка вызова едва заметно светилась, служа хоть каким-то ориентиром. Подойдя к лифту, женщина остановилась и стала ждать, когда погаснет сигнал и лифт можно будет вызвать. Почему-то вдруг она закашлялась, ей стало страшно. Ее кашель вызвал эхо, как будто перед ней не двери лифта, а большое пустое помещение. Она протянула руку вперед, ощупала стенку вокруг кнопки вызова и потянулась дальше – туда, где должны были быть двери. Их не было. Перед ней зияла чернотой – гораздо темнее окружающей черноты коридора – открытая на восемь этажей вниз шахта лифта.

Надежда тихо ахнула и шагнула назад. И тут же поняла, что там, в темноте, кто-то есть. Она услышала рядом чье-то дыхание. Ей стало так страшно, как никогда в жизни. От страха чувства ее невероятно обострились. Она услышала, как неизвестный двинулся к ней. Стараясь не только не шуметь, но даже не дышать, она скользнула в сторону – как можно дальше от зияющей шахты лифта. И задела стул, который со страшным грохотом опрокинулся, выдавая ее местонахождение невидимому врагу. Тут же ее схватила за плечо сильная мужская рука. Надежда хотела закричать, но не смогла: голосовые связки были парализованы страхом.

В полной темноте неизвестный тащил ее к лифту. Свободной рукой она шарила в воздухе, ища, за что бы уцепиться – и под руку ей попался тот же самый стул. Она схватила его и изо всех сил ударила стулом темноту в том месте, где должен был находиться враг. И, видимо, попала: он хрипло выругался и выпустил ее плечо, она бросилась бежать по коридору – как можно дальше от лифта. Вдруг рядом с ней распахнулись двери конференц-зала, а она и забыла, что здесь, наверху, рядом с кабинетом Колобкова, находится малый конференц-зал института, – из него высыпала толпа, закончилось какое-то совещание. В рассеянном свете, льющемся из открытых дверей, Надежда попыталась разглядеть своего преследователя, но это не удалось – он уже смешался с толпой. Надежда тоже старалась держаться среди людей, по возможности дальше от лифта. Так, с людьми, она вышла на запасную лестницу и вернулась к себе в сектор.

Там она сразу подошла к Поляковой.

– Слушай, а кто мне звонил, когда к Колобкову вызывали?

– Да я разве их знаю всех… мужской голос, противный такой, все пришепетывает и слова так… растягивает, что ли, а что случилось-то?

– Да нет, ошибка какая-то, говорят, не вызывали.