– Такому заводу потребуется двадцать тысяч тонн коры в год. Если мы засадим акацией каждый фут Лайон-Коп и Махобос-Клуф, то едва наберем и половину.

– Остальное купим на новых фермах в долине. Мы предложим более выгодные, чем Джексон, цены, сэкономив на транспортировке в Питермарицбург.

– Кто станет управлять заводом?

– Я. Ведь я инженер.

– Только на бумаге, – проворчал Шон. – А где возьмем воду?

– Перегородим перед водопадом Бабуинов ручей.

В течение часа Шон тыкал в разные точки этого проекта, ища в нем слабое место. И по мере того как Майкл спокойно отвечал на каждый его вопрос, возбуждение Шона росло.

– Ладно, – прорычал он. – С домашней работой ты справился. А теперь ответь мне на такой вопрос. Где ты, черт подери, предлагаешь достать семьдесят тысяч фунтов стерлингов на все это удовольствие?

Майкл закрыл глаза, словно погрузившись в молитву, и крепко сжал челюсти. Шон вдруг удивленно подумал: почему он прежде не замечал в его лице этой силы, этой упрямой, почти фанатичной решимости. Майкл снова открыл глаза и тихо сказал:

– Заем в двадцать пять тысяч под фермы Лайон-Коп и Махобос-Клуф, нотариально заверенное обязательство на завод на такую же сумму и выпуск акций на остальную сумму.

Услышав такое, Шон выскочил из-за стола.

– Нет! – взревел он.

– Почему? – спокойно и рассудительно спросил Майкл.

– Да потому, что я полжизни провел в должниках! – заорал Шон, срывая горло. – Потому что сейчас я наконец никому ничего не должен и хочу таким оставаться. Потому что я знаю, каково это – иметь денег меньше, чем требуется, и это чувство мне очень не нравится. Потому что сейчас я вполне доволен своим положением и мне очень не хочется хватать еще одного льва за хвост и ждать, когда он развернется и вышибет к черту из меня дух. – Он остановился, тяжело дыша, помолчал. – Потому что тебе принадлежит какое-то количество денег, – снова закричал Шон, – но главное не это, а главное, что ты сам принадлежишь этим деньгам! И еще потому, что я не хочу больше быть таким богатым!

Худощавый и быстрый Майкл, как рассерженный леопард, выскочил из кресла и треснул крепким кулаком по крышке стола. Загорелое лицо его покраснело. Сверля Шона свирепым взглядом, он дрожал, как стрела, попавшая в цель.

– А я хочу! Твоя единственная претензия к плану в том, что он убедительный, – горячо проговорил он.

Шон удивленно заморгал, потом овладел собой.

– Погоди, разбогатеешь, самому не очень понравится! – взревел он.

– Позволь мне судить об этом самому! – так же громко заорал в ответ Майкл.

В этот момент дверь в кабинет отворилась и оба увидели на пороге Руфь. Она изумленно смотрела то на одного, то на другого. Они напоминали пару петухов со вздыбленными перьями на шее.

– Что тут у вас творится? – спросила она.

И Шон, и Майкл ответили ей виноватыми взглядами, потом постепенно успокоились. Майкл сел, а Шон смущенно прокашлялся.

– Просто обсуждали одну проблему, дорогая, – сказал он.

– Во-первых, вы разбудили Сторму, а во-вторых, от ваших криков чуть крышу с дома не снесло.

Она улыбнулась и, подойдя к Шону, взяла его за руку: