Мартинес уставился на нее:
– Угомонись, девочка… ты же сама себе навредишь.
– Как хотите… Можете не слушать меня… Мне уже неважно. – Она по очереди посмотрела в глаза каждому из них. – Но вы все знаете, что я права. Если мы ничего не сделаем, все станет гораздо хуже. Захотите выдать меня за измену – ладно, валяйте. Как знаете. Но нам может больше не выпасть шанса свергнуть этого психа. И лично я не собираюсь сидеть сложа руки и ничего не делать, пока этот город охватывает пламенем и пока погибает все больше невинных людей. Вы знаете, что я права. – Она снова опустила глаза. – Губернатор должен уйти.
Очередной раскат грома сотряс все кости здания. На складе повисло молчание. В конце концов голос подала Элис:
– Она права, и вы знаете это.
Глава шестнадцатая
На следующий день шторм, теперь превратившийся в постоянную бомбардировку из проливного дождя с холодным снегом, со всей силой обрушился на юго-восток Джорджии. Телефонные столбы не выдерживали натиска и падали на дороги, забитые брошенными машинами. Дренажные канавы переполнились, и вода из них залила покинутые фермы, в то время как более высокие места покрылись толстым слоем льда. В одиннадцати милях к югу от Вудбери, в поросшей деревьями ложбине, примыкающей к шоссе 36, шторм налетел на крупнейшее общественное кладбище на юге США.
Кладбище и колумбарий имени Эдварда Найтингейла растянулись на целую милю на склоне к югу от природного парка «Спрюуэлл» и были полны исторических памятников. В восточной оконечности кладбища стояли готическая часовня и посетительский центр, а оттуда было рукой подать до Вудлендского медицинского центра – одной из крупнейших больниц штата. Комплекс его зданий – включая морг в Вудленде, а также гигантский лабиринт погребальных контор кладбища Найтингейла в подвалах – был покинут персоналом в первые недели эпидемии, как только в коридорах появились вновь обратившиеся зомби. Теперь вся территория полнилась ожившими мертвецами: часть из них была покойниками, подготовленными ко вскрытию и погребению, другие – скончавшимися пациентами, прикованными к каталкам. Но все они до этого момента были заперты в своих ловушках.
В субботу, в 16 часов 37 минут по стандартному восточному времени, протекавшая неподалеку река Флинт вышла из берегов. Под вспышками молний неистовые потоки устремились через край во все стороны, смывая фермы, роняя рекламные щиты и двигая покинутые автомобили на проселочных дорогах, как детские игрушки.
Оползни начались через час. Весь северный склон вдоль границы кладбища заскользил вниз, к реке, рыхлой и вязкой коричневой волной, разрывая могилы и разбрасывая по холму старинные гробы, которые раскрывались и выкидывали свое жуткое содержимое в океан грязи, снега и ветра. Большинство иссохших скелетов рассыпалось на части, но многие из откопанных трупов – особенно те, которые все еще были свежими и невредимыми и могли карабкаться или ползти, – начали пробираться наверх, к суше.
Богато украшенные окна на первом этаже посетительского центра кладбища треснули и рассыпались под напором воды, а штормовой ветер расколол на кусочки готические шпили, обрушив их и оставив здание без крыши. В четверти мили к востоку оттуда стремительные потоки воды налетели на медицинский центр и хлынули внутрь вместе с обломками через ослабленные двери и окна.