– Не включай свет, Элис, если не возражаешь, – сказал голос из темноты позади стола. Доктора Стивенса выдавал лишь тусклый отблеск очков в тонкой оправе. В тишине слышалась приглушенная дробь дождя.

Элис кивнула и встала рядом с выключателем, нервно потирая холодные руки. В темном кабинете без окон, который Стивенс использовал в качестве склада, ее лабораторный халат светился призрачной белизной.

– Ты созвала нас, Лилли, – пробормотал Мартинес из противоположного угла комнаты, где он сидел на табурете, куря тонкую сигару, горевший кончик которой напоминал светлячка. – Что думаешь?

Лилли шагала туда-сюда вдоль ряда металлических каталожных шкафов. На ней был один из запасных армейских дождевиков Джоша, который был ей так велик, что она выглядела как ребенок, одевшийся во взрослые вещи.

– Что я думаю? Я думаю, что так больше жить не собираюсь.

– И что это значит?

– Это значит, что место это прогнило до самой сердцевины. Тут всё ненормально, а этот Губернатор – самый ненормальный из всех. И вряд ли хоть что-то улучшится в обозримом будущем.

– И?..

Она пожала плечами:

– Я рассматриваю варианты.

– И каковы они?

Лилли сделала еще несколько шагов, осторожно подбирая слова.

– Собрать вещи и уехать одной – это самоубийство… но я бы попытала свою удачу за стенами, если бы это был единственный шанс выбраться из этого дерьма.

Мартинес посмотрел на Стивенса, который сидел в другом конце комнаты, протирая тряпочкой очки и внимательно слушая девушку. Мужчины обменялись серьезными взглядами. В конце концов Стивенс произнес:

– Ты сказала, есть варианты.

Лилли остановилась и повернулась к Мартинесу:

– Эти ребята, с которыми ты работаешь на стене… Ты им доверяешь?

Мартинес затянулся сигарой и выпустил дым, образовавший кольцо вокруг его лица.

– Более или менее.

– Каким-то более, а каким-то менее?

Он пожал плечами:

– Можно и так сказать.

– Но те ребята, которым ты доверяешь больше остальных… они бы тебя прикрыли в случае чего?

Мартинес внимательно посмотрел на нее:

– О чем мы тут говорим, Лилли?

Лилли сделала глубокий вдох. Она понятия не имела, могла ли доверять этим людям, но они при этом казались единственными разумными жителями Вудбери. Она решила раскрыть карты. После долгой паузы она очень тихо сказала:

– Я говорю о смене режима.

Мартинес, Стивенс и Элис снова тревожно переглянулись. В напряженной тишине слышался только шум шторма. Ветер усилился, а гром сотрясал фундамент здания с опасной частотой.

Наконец доктор сказал:

– Лилли, не думаю, что ты понимаешь, о чем…

– Нет! – перебила она, смотря под ноги и говоря холодным, монотонным и безжизненным голосом. – Хватит уроков истории, Док. Все это в прошлом. Хватит перестраховываться. Этот Филип Блейк должен уйти… и вы понимаете это не хуже меня.

Над их головами эхом разнесся раскат грома. Стивенс горестно вздохнул:

– Продолжишь эти речи – и обеспечишь себе выступление на арене гладиаторов.

Лилли невозмутимо посмотрела на Мартинеса:

– Я тебя не очень хорошо знаю, Мартинес, но ты кажешься мне довольно рассудительным парнем… таким парнем, который может возглавить восстание и вернуть все на свои места.