Дарил, лучше других знающий, чем обычно заканчиваются подобные мероприятия, отступил за спину домоницы.

Я была все еще зла на него, но уже не настолько, чтобы не оценить маневр. Демон предпочел покинуть зону возможного поражения.

Мудро.

— Считаете это необходимым? — ее искренность выглядела вполне натурально.

Чтобы не обмануться, достаточно вспомнить, что в ангарах ее корабля-матки находились девять тяжелых и двадцать средних крейсеров. Полный сброс — тридцать минут.

Вопрос: кто кого защищал, на мой взгляд, все еще оставался открытым.

— Хотите сказать, что наше присутствие в делегации лишь выполнение требования ее главы?

Таласки последовал примеру Тимки и закрыл лицо ладонями. То ли, чтобы смехом не нарушить торжественности момента, то ли… чтобы не высказаться, используя соответствующие эпитеты.

Будем считать, что отсутствие в рубке Искандера — мой шанс выжить. Одно дело — когда ты уже не в силах ничего изменить, другое — стать свидетелем, не имея возможности вмешаться и прекратить представление.

— Категорично!

Я улыбнулась. Тарас кивнул — я долго тренировалась, пытаясь повторить его душераздирающий оскал. На этот раз, похоже, удалось.

Сто двадцать секунд до прыжка…

Убегающее время, чужие звезды…

С навалившейся на меня меланхолией нужно было что-то делать.

— Я — офицер флота. С политикой у меня проблемы.

— Я — заметила, — задумчиво отозвалась она.

К чему относилось это самое «заметила», я уточнять не стала. Пожалела нервы. Скорее свои, чем ее.

— А еще я отвечаю за восемь перехватчиков и четыре крейсера. Без моих — более двухсот человек.

— Убедительно, — очень по-человечески вздохнула она и… повернулась к Дарилу. Тот успел погасить шальной блеск в глазах, но я еще помнила, с каким внутренним задором он участвовал в моих проделках. — Как считаете, небольшая задержка не нарушит планов вашего отца?

Семьдесят секунд до прыжка…

Надеюсь, демон тоже смотрел на экраны.

— В том, что касается безопасности, капитану Орловой доверяли не только императоры Хандорс и Индарс, но и кангор Синтар.

Сорок пять секунд до прыжка…

— Я ценю ваше мнение, господин Дрей. — Обернулась ко мне. — Через два часа после выхода из прыжка жду вас на борту. — Отметив, что я не торопилась отключиться, поинтересовалась: — Что-то еще, капитан Орлова?

На этот раз улыбаться я не стала. Посмотрела на табло, потом подняла взгляд на нее:

— Да, ашкер. Хотела пожелать удачного прыжка и… — до прокола пятнадцать секунд, — поставить в известность, что «Дальнир» идет последним.

Когда серая дымка скрыла лицо домоницы, а на экране исчезла отметка «ушедшего» корабля, небрежно бросила, словно говоря сама с собой:

— С чего ты решил, что мы с ней не поймем друг друга? Хоть и ашкер, но вполне вменяема.

Ожидаемого дружного смеха я так и не услышала. Причина могла быть только одна — заглянувший на огонек в рубку вице-адмирал Искандер.

Судя по тому, что Тимка предпочел сползти с колен Игоря и спрятаться за пилот-ложементом, с предположением я не промахнулась.

— Антон, убери посторонних из рубки, — бросила я равнодушно. То, что речь шла о главе делегации и правой руке Харите, которого я «за глаза» называла серым кардиналом, значения не имело.