– Вы думаете, только у вас проблемы? – спросил он.

– Ну да, у меня нет работы, самое ценное мое имущество стоит где-то… я даже не знаю, где именно, соседка по дому собирается меня выгнать, если из-за моих книг обрушится потолок, да еще я чуть не угодила под поезд… Думаю, проблем у меня достаточно.

Марек молча пожал плечами.

– А как вы думаете? Я почти все свои деньги отдала за фургон, я не могу водить его просто для забавы. – Нина потуже завернулась в одеяло. – Вам кажется, что это не проблемы?

Марек снова пожал плечами:

– Вы молоды. Вы здоровы. У вас есть фургон. Очень многие люди в моей стране подумали бы, что вы просто счастливица.

– Возможно, – тихо откликнулась Нина.

Они стрелой пронеслись по какому-то мосту, напугав стайку цапель, устроившихся вокруг озера. Птицы взлетели, обрисовавшись силуэтами на фоне луны.

– Вау! – воскликнула Нина. – Вы только посмотрите на них!

– Из ночного поезда можно увидеть многое, – откликнулся Марек. – Вон там, гляньте. – Он показал на крошечную деревушку, полностью погруженную во тьму, – лишь одно окно светилось. – Это окно почти всегда светится, но не каждую ночь. Кто там живет? Они что, просто не могут заснуть? Или там есть младенец? Я каждый раз гадаю. Кто эти люди, что живут во всех тех деревнях, и как они добры, позволяя нам подсматривать за ними, и как щедры…

– Не думаю, что на самом деле людям нравится жить рядом с железной дорогой, – с улыбкой произнесла Нина.

– Но тем больше в них доброты, – возразил Марек, и они снова замолчали.

Когда поезд дошел до Ньюкасла, Марек велел Нине пригнуться, потому что ей не следовало находиться в кабине. На товарной станции было шумно, она была освещена, как рождественская елка, – так ярко, будто вдруг наступил день. Кричали мужчины, работали подъемные краны, снимая с поезда контейнеры: в них шерсть, пояснил Марек, из Нидерландов и Бельгии, и виски, конечно, и растительное масло, джин. И набирающие оборот товары из Китая, для тюремных магазинов и мелочных лавок: игрушки, соль, мельнички для перца, рамки для картин, а еще бананы и йогурт, почта, и вообще что угодно, – все это отправят в огромные доки Гейтсхеда и погрузят на машины и поезда, чтобы ночью развозить по всей стране, – как кровь течет по венам. Нина никогда и не задумывалась о ночной жизни, включая кофеварку или открывая баночку с медом. Грохот и крики все продолжались, и Нина задремала в углу кабины. День был невероятно длинным, да и ночь тоже…

Проснулась она внезапно, когда они уже мчались через Скалистый край. Нина плохо соображала и умирала от жажды.

Марек улыбнулся ей.

– А я уж думал, вы и остаток пути проспите, – произнес он. – Может, вы не слишком подходите для ночной работы? Ночная библиотека, похоже, не для вас.

– Но идея хороша, – сонно ответила Нина.

Она проснулась еще не до конца, и ей казалось, что поезд плывет по небу.

– Можно менять детские книжки ночью, когда дети уже спят, и они проснутся с новой историей на подушке. – Нина потерла глаза и огляделась. – Ох, простите, я болтаю какую-то ерунду…

Чай в термосе уже остыл, но Марек все равно предложил его Нине, и она напилась.