Несколько раз выходило так, что его нанимали для перевозки одного-двух пассажиров, причем проезд им выходил не сказать, чтобы очень уж накладно.

Правда, все это происходило на континенте, в герцогстве, здесь же на подобную удачу остается только надеяться.

«На любой груз соглашусь, даже контрабандный, – размышлял я. – Только рыбу брать на борт не буду, пусть и в бочках. Трюм после нее провоняет так, что не выветришь. И еще желательно, чтобы не сыромятные кожи: с детства ненавижу их запах. Хотя в случае с кожей могу и потерпеть, но только не рыбу».

– Николь, может быть, все-таки прогуляемся по Банглу? – обратился я к девушке, о чем-то серьезно задумавшейся. – И вообще, что-то на тебе совсем лица нет. Может, поделишься?

Вечерело, и город манил огнями и звуками веселой музыки. На борту «Небесного странника», кроме нас с Николь, оставалось только два человека – Аделард, вырезающий какую-то фигурку из куска драгоценного дерева синуль, и навигатор Рианель Брендос. Через приоткрытую дверь было видно, что он склонился над какой-то толстенной книгой. Остальные находились где-то там, в Банглу. Все они получили от меня по несколько монет и строгий наказ, чтобы город остался в таком же виде, как и до их визита в него.

– Да, да, конечно, – безучастно ответила Николь на мой первый вопрос, полностью проигнорировав следующий. – Я сейчас, только надену что-нибудь более подходящее.

«Да уж, давненько я не видел ее в этом наряде! – ошеломленно подумал я, глядя на нее, выходящую из каюты. – Пожалуй, с самого Диграна, с момента ее исчезновения, уже как с полгода прошло».

Темный бесформенный балахон с капюшоном, так похожий на те, что носят сестры из храмов Богини-Матери – вот что сейчас представляло собой ее одеяние.

Вообще-то я рассчитывал погулять по центральной улице Банглу, чтобы все оборачивались вслед моей спутнице. Жестокое разочарование! Я вздохнул про себя, но ничего говорить не стал.

– Надеюсь, ты меня не в таверну поведешь?

Вопрос, в общем-то, понятен: это днем в ней вполне прилично, но что там творится в вечерние часы и особенно ночью!..

– Нет, милая, платье у тебя для этого не слишком подходящее, – как мог, успокоил ее я. – Женщины в таких нарядах там успехом не пользуются. Прогуляемся немного перед сном, может быть, выпьем капельку вина из аугевы, оно здесь, как утверждают, особенно вкусное. На гору не полезем, все равно в темноте ничего не увидим. Но если ты будешь милой девочкой, – сделал я акцент на слове «милой», – мы обязательно, куда бы ни отправились, пролетим мимо статуи Богини-Матери. А может даже опустимся на землю у ее основания, чтобы ты могла с ней поговорить.

– В твоем понимании «милой» – это снова напялить на себя наряд как у этих, – указала она на проходящих мимо двух девушек-паури, по своему обыкновению имеющих из одежды пару лоскутов ткани. – Хорошо, что хоть на людях ты не заставляешь меня так одеваться.

– На людях – ни за что! Только для меня. Хотя, должен признать, вашим формам, Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминика Соланж, позавидует любая из них.

И я указал большим пальцем за спину, туда, где к тому времени оказались повстречавшиеся нам паурянки, как мне показалось, бросавшие на меня взгляды, полные искреннего интереса. Еще бы – на моей груди блестел золотом медальон навигатора, а к парителям у них отношение особое. Легкий румянец, выступивший на щеках Николь после моих слов, был заметен даже при свете фонарей.